– Брат Круврашпури, ты что же это, тоже решил разрушить вселенскую гармонию? – с порога обратился к нему я. – Ай-ай-ай, вот уж от кого от кого, а от тебя я такого не ожидал.
– О чем ты, брат Прашнартра? – встрепенулся хранитель Реликвии.
– Ну как же? Когда нарушается от веку заведенный порядок, когда традиции попираются, страдает мировая гармония и приближается конец времен. – Судя по частому морганию всех присутствующих, мой заход не оценили и не поняли. – Это отец-настоятель у нас человек просветленный и почти не нуждается в еде, да брат-кастелян за заботами пищей зачастую пренебрегает, но когда, скажите мне, было такое, чтобы брат Круврашпури за трапезой не воодушевлял братию благочестивой беседой и притчами?
Хранитель – он человек-то, может, не шибко умный, спору нет, но так-то мужик не злой, балагур и весельчак, постоянно во время еды что-то интересное рассказывает, байки там разные или анекдоты, которых знает огромное множество (подозреваю даже, что и придумывает их сам), так что, может, уважуху в монастыре великую и не заработал, а вот всеобщую любовь – пожалуй. Ну, за исключением любви Лисапета, но этот, похоже, вообще никого не любил, кроме себя.
– Ведь и верно, не был я на утренней трапезе, – неподдельно опечалился хранитель Реликвии.
– Утешься, брат мой, это отступление от традиций совершил ты во имя Святого Солнца и всей Великой Дюжины, – мягко произнес Тхритрава.
– Да и слыхал я, что брат Трундналини знает тайный обряд искупительного завтрака, – вмешался я, покуда настоятель чего лишнего не ляпнул.
Князей вынужденная большая жертва явно не порадовала, а если он еще им ко всему и попрание гармонии сейчас вменит, да еще чего выцыганить с них попытается… Мне же с ними потом еще разговаривать!
– Истинно, сказано ведь в священных текстах, что нет для согрешившего радости большей, чем искупление! – Круврашпури просветлел лицом. – И, если более отец-настоятель не нуждается в моей помощи, поспешу я принять покаяние.
– О да, – кивнул Тхритрава. – Искупление – это очень важно. Как ты полагаешь, брат – хранитель Реликвии, а вот брату Асмаре тоже должно пройти очистительный обряд?
– Сказано, что даже величайший из грешников может пройти по пути исправления и воссиять на небесах, подобно самому Святому Солнцу. – Энтузиазма в словах Круврашпури поубавилось.
Решил, наверное, что жрачкой делиться придется.
– Тогда проследи, пожалуйста, чтобы он принял должное искупление. Верно указал нам брат Прашнартра, что часто Асмара пренебрегает совместными трапезами, а оттого вселенская гармония нарушается. Ведь нарушается, брат Прашнартра?
– Вне всякого сомнения, – кивнул я.
Нечего кастеляну на переговорах уши греть. Что нужным сочтет, то настоятель ему расскажет, а пока лучше помочь Тхритраве технично спровадить Асмару под благовидным предлогом.
А то, что у нас с настоятелем мысли движутся в одном направлении, это очень хорошо. Наверное.
– Брат мой, – произнес настоятель, когда лишние покинули наше собрание, а я удобно расположился в кресле, – теперь, когда должные жертвы определены, надобно тебе уделить некоторое время уважаемым князьям.
– Да и с самого начала мог бы, – благочестивым тоном ответил я. – Но поскольку достопочтенные выразили желание вознести требы, то как смел я препятствовать их искреннему религиозному порыву? Так какая у них нужда в простом монахе, отец Тхритрава?
