– Иди, иди. Шутник, – кричал ему в след Федерик.
На улице стемнело, и наступила ночь. Тёмное звёздное небо простёрлась над столицей, которая впервые за десять лет была в ночном покое. Поднимался холодный ветер, предвещающий наступления зимы. Сквозь жуткий холод, весь, сжавшись и уже освобождённый от цепей, шёл Бартел. Воротник его шинели49 был поднят к верху, прикрывая лицо от морозного ветра. Он в спешке добрался до тех же развалин и углубился внутрь. И только Бартел явился в каморку, как тут же на него с кулаками накинулся Федерик. Он ловко увернулся от кулаков Федерика и при очередном ударе, поймал его руку, заломил и вырубил…
Очнувшись, Федерик заметил, что сидит связанный на табуретке, а напротив него во всю полыхал костёр.
– Извини, что вырубил, но ты сам виноват, – не громко сказал Бартел, сидя на стуле у бочки и пил чай, от которого исходил пар.
– Ты что это дружище делаешь? – Говорил Федерик, поглядывая на него из-за плеча. – Если жить тебе надоело, то меня, зачем губишь. Я же к тебе добром, а ты, ты…
– Не пойму, о чём это ты? – Перебил его Бартел.
– Не поймёшь, говоришь, – злился Федерик, повышая голос, – так я тебе сейчас объясню…
И Федерик стал ему рассказывать: «Когда ты ушёл во дворец, то где-то ближе к вечеру ко мне пришли солдаты и сказали, что рядовой50 заключённый Бартел Чемонт в корыстных целях использовал вражеское положение. Я, конечно, спросил их, что это они имеют, введу. На что те мне ответили, что рядовой заключённый Бартел Чемонт, путём шантажа требует с фрусгманского государство не менее пол тонны золота. За этим следовал вопрос, каким образом, ответ подтвердил то, что ты мне говорил до ухода. После чего последовал указ короля: „Во что бы то ни стало выследить, где укрывает рядовой заключённый Бартел Чемонт похищенного наследника. На всё про всё даются сутки. За неисполнения или уклонения от приказа, младший офицер капитан Федерик Редкед будет, судим трибуналом51. Его высочество король Литер Русгман II“»
– Я так и знал, что добра не жди, – продолжал Федерик. – Из-за твоей затеи ввек52 воли не видать. А тебе-то не знать, что ожидает меня, надзирателя53. И кой чёрт меня за язык тянул, за тебя слово давать, – говорил, мотая головой. – Да ты и дня на воле продержатся, не можешь, всё куда-то лезешь и лезешь, да ещё выкрутиться хочешь. Но нет, не в этот раз.
– Не горячись, я знаю, что делаю, – говорил Бартел, взяв нож с бочки, и направился к нему. – До конца жизни свободны, будем, да при этом в богатстве невиданном. Как цари54.
Увидев, что к нему направился Бартел с ножом в руке, Федерик медленно поднимал голову и, замедлив дыхание, тяжко проглотив слюну, говорил:
– Ну, давай! Давай режь! Мне же легче будет… Меня в тюрьме бездна ждёт… Избавь меня от этого… Я прошу тебя, ну же, режь!
Бартел задрав бровь на левом глазу, и с ухмылкой подошёл к Федерику и, ухватив его за шиворот, нагнул.
– Вот гад, в спину решил! Да ты в сердце… В сердце, не промахнёшься! – Кричал Федерик.
Не обращая внимания на него, Бартел освободил его от верёвок, после чего отпрыгнул в сторону, опасаясь, что тот вновь кинется. Но Федерик молча сидел на бочке, растирая запястье55, от режущей верёвки.
– Ты прав, в тюрьме тебе будет тяжко. И лучше беги, беги куда подальше. Пока наследник у меня, ты сможешь скрыться, и тебя никто не найдёт.
– Нет, – тихо произнёс Федерик.
