– Я, Кравдий! – Поправил он начальника.
– Ты мне повумничай! – Услышав от Кравдия поправления, сказал полицеймейстер, после чего скрылся…
И как только полицеймейстер исчез из виду, Кравдий поспешил снять бейджик, который вновь спрятал в карман брюк.
Тем временем полицеймейстер вышел в подземный гараж, где заметил покидающий, автомобиль ООНовцев. Вскоре, усевшись в свой автомобиль, Григорий Ятом достал с внутреннего кармана пиджака документ, изъятый у Анатолия Пряшкина, сказал:
– Будет знать, кто в доме хозяин.
*****
Свет раннего солнечного утра, тенил, вовнутрь камеры, решётки. В камере на койке, которая представляла собой голую доску, сидел Анатолий Пряшкин. Его куртка сложено лежала, по-видимому, заменявший ему подушку, а серая рубашка была полностью расстёгнута, показывая на теле белую майку. По его сидячему положению и виду, можно сказать, что он плохо спавший, только недавно встал.
В коридоре послышались шаги надзирателя. В камеру Анатолия выплыла человеческая тень, на что он поднял голову, – увидел надзирателя, который сказал ему, шумя связкой ключей:
– На выход!
Анатолий, взяв куртку и под шум замка, и скрип решётчатой двери камеры, направился на выход. Пройдя, так называемые подземелья центра правоохранительных органов, где ему приходилось подчиняться надзирательским приказам, таким как «руки, за спину», «лицом к стене», «пошёл», «не беги», он вышел в более цивильное помещение, где его с распростёртыми объятиями встретил полицеймейстер Григорий Ятом.
– Извините меня старого, кто же знал, – обнимая Анатолия, говорил полицеймейстер. – Я надеюсь, вы не в обиде? Конечно, я бы тоже такому событию не рад был, но… – Не зная, что сказать, он переключился на служащего. – Крапкин… Где этот Крапкин?! Сейчас мы всё уладим месье Анатолий, сейчас…
Анатолию было не до ненависти к поступку полицеймейстера, ему нужна была кровать, где он мог бы выспаться. Его голова толком не соображала. Голоса служащих, разносились в его голове с эхом. Полицеймейстер отошёл от него, да бы найти какого-то Крапкина, а когда нашёл его и вернулся на прежние место, то Анатолия уже не было.
– Ну где этот не благодарный, – говорил полицеймейстер. – Кто-нибудь видел заключённого?!
– Какого заключённого? – Спросил Крапкин.
– Да которого вчера привели… ООНовца молодого, – отвечал полицеймейстер.
– Что, сбежал? – Испугавшись спросил Крапкин.
– Нет, я его велел выпустить, – отвечал полицеймейстер, ища глазами Анатолия. – И пока искал вас, он по-видимому ушёл.
Но тут полицеймейстер замечает на кушетки знакомое, в одежде, тело. И ведя за собой Крапкина, пошёл в сторону кушетки. Перед ними на кушетки лежал, верней спал Анатолий.
– Так значит… – говорил Григорий Ятом. – Его не будить, пускай выспится. Как проснётся, помочь ему привестись в порядок, накормить как следует. – И обратив свой взгляд на Крапкина, строго спросил. – Всё ясно?
– Да, как скажете месье Ятом, – кивая отвечал тот.
– И как только он будет готов, то пусть явиться ко мне, – продолжал полицеймейстер.
*****
Анатолий приоткрыл глаза и его тут же ослепил комнатный свет. Он щурясь поднялся и занял сидячие положение на кушетки.
– Месье Анатолий, проснулся? – Спросил вежливо Крапкин, находясь неподалёку за столом и по-видимому что-то писал перьевой ручкой144.
– Да, – отвечал Анатолий. – А вы кто?
– Я месье Фёдор Крапкин, начальник Следственного
