Многие люди считают, что в сновидениях отражаются наши повседневные думы и заботы. Мне кажется, что это не совсем так. Во сне иногда увидишь такое, о чем до этого и не думалось. Мне было тринадцать лет, когда я видела сон, который помню на протяжении всей своей жизни.
На ночь глядя явился дядя
А происходило это во время войны. Отец мой к тому времени уже умер (он прожил всего 27 лет, Царство ему Небесное), мы жили с мамой вдвоем. В 1943 году от туберкулеза умер и старший брат отца, дядя Ермолай. Он мне приходился также крестным, по его настоянию мне дали имя Елизавета – в честь его любимой девушки, которая умерла в ранней молодости.
Хоронили Ермолая в мае, было много народу, я с подругами ехала на подводе позади похоронной процессии. Но бабушка – мать моего отца и крестного – проститься с покойником мне не разрешила, видимо, заботясь о том, чтобы я не заразилась туберкулезом.
Вернулась я домой и к вечеру почувствовала, что меня одолевает страх. Боюсь чего-то, и все. Ложусь спать, а мне кажется, что сбоку от меня какая-то странная доска. И так несколько вечеров подряд.
Маме я об этом не сказала, но стала ложиться спать пораньше, чтобы заснуть, пока мама ходит по дому и не гасит свет. Я спала на полу у печки. И вот однажды уснула я и вижу себя сидящей на своей постельке. А из переднего угла, где у нас висели иконы, будто бы выходит мой крестный Ермолай. Подходит ко мне и говорит:
– Лиза, давай с тобой простимся.
Нагнулся ко мне и поцеловал, и все. С тех пор вечерние страхи покинули меня навсегда.
Горестную «телеграмму» принесли мне дамы
В 1992 году привиделся мне поистине вещий сон. Будто бы подходят ко мне две женщины – одна пожилая, другая молодая, красивая, со стрижкой на голове. Красавица смотрит на меня так, словно решает про себя, можно ли мне что-то сказать.
Но тут пожилая женщина говорит:
– У вас случилась беда. Ваш сын погибает.
Тут мне грудь словно огнем обожгло. Я проснулась от сильной боли в сердце. И на самом деле: в том году смерть отняла у меня тридцатисемилетнего сына. И я осталась с трехлетней внучкой и восьмидесятидвухлетней мамой. Может быть, благодаря этому обстоятельству я сама не умерла от горя.
Елизавета Калашникова
