Крайтон медленно повернул голову в сторону Сергея, льдисто блеснув моноклем.
– К счастью, нынешний император правит жёсткой рукой и вряд ли повторит ошибки родителя, – заметил он. – Насколько можно судить, революционное подполье в России разгромлено и больше не представляет опасности. Страна полностью стала на консервативные рельсы, и это нисколько не мешает её развитию. Новые заводы и железные дороги, твёрдые финансы, внутренний порядок и общественное спокойствие… Великобритания впечатлена, сэр.
«Настолько впечатлена, что плетёт заговор против государя…» Сергей мимолётно пожалел, что нельзя дать Крайтону по сопатке, – в лучших гусарских традициях. Вместо этого сделал задумчивое лицо.
– Так-то оно так… Заводы, фабрики, финансы, – это всё хорошо. Урожаи опять же из года в год растут. А вот насчёт внутреннего порядка и разгрома подполья… тут ещё бабушка надвое сказала. Я бы, к примеру, не был так уверен.
Выслушав быстрый перевод Фитча, посол пожевал губами.
– Что вы имеете в виду, мистер Белозёров? – спросил он.
– Ну, как же? А покушение на государя? Ну, Ульянова с Генераловым?
Посол пожал квадратными плечами и вытер рот салфеткой.
– Агония народовольцев, я полагаю, – спокойно произнёс он. – Последние судороги, и ничего больше. К тому же ваша тайная полиция прекрасно справилась с делом, заговорщиков схватили и наказали.
– Тогда – справилась. А вот прошлой осенью, похоже, не справилась.
Фитч удивлённо посмотрел на Сергея.
– О чём вы, мистер Белозёров?
– Я о крушении царского поезда в октябре, – многозначительно сказал Сергей.
Мисс Элен быстро перевела. В столовой повисла тишина. Фитч переглянулся с послом и решительно произнёс:
– Не понимаю. Я своими глазами читал в ваших газетах отчёт комиссии Кони-Витте. Там чёрным по белому написано, что причиной крушения стало превышение скорости движения, низкое качество железнодорожного полотна… ещё что-то в этом духе. Причины чисто технические, никакого криминала. При чём тут полиция?
– Эх, мистер Фитч… В газетах много чего пишут, да не всему верить надо.
В разговор вступила мисс Элен. Улыбнувшись, девушка положила ладонь на руку Сергея и слегка сжала.
– Вы сегодня такой таинственный, Сергей Васильевитш, – сказала она с чрезвычайно милым акцентом. – Почему мы не должны верить отчёту комиссии?
– Отчего же, – в технической части верить можно. И скорость превысили, и дорожное полотно с изъянами… Но мне один человек как-то сказал, что главной причиной крушения был взрыв. Кто-то подложил бомбу в царский поезд. Вот он с рельсов-то и сошёл.
Заговорить с англичанами о взрыве в царском поезде попросил Ефимов. Важно было посмотреть, как дипломаты отреагируют. После диверсии прошло пять месяцев, эхо взрыва улеглось в прямом и переносном смысле. Британцы наверняка были уверены, что покушение, пусть и не удавшееся, сошло им с рук, никому ничего не известно. И вдруг такая новость… «Запустим им ежа в штаны, – недипломатично выразился Ефимов. – Пусть поволнуются, пусть начнут гадать, о чём известно полиции…» – «А что это нам даст?» – спросил Сергей. «Как минимум, умерят прыть, – хотя бы на время. А вообще-то, когда враг дёргается, это хорошо. Хуже, когда он работает спокойно и системно. Вот как сейчас… пока».
Выдав сообщение, Сергей откинулся на спинку стула, зорко следя за произведённым эффектом.
Был эффект, был. Мисс Элен всплеснула руками и произнесла известное Сергею выражение «O, My God!» На лице мисс Канингем проступил испуг. Но это ладно. Интересовала главным образом реакция Фитча. А она была очень даже любопытной. Он обменялся с послом быстрыми взглядами, и если Сергей не путал, то было в этих взглядах не только естественное удивление, – тревога была самая настоящая. На мгновение губы англичанина нервно сжались, густые брови насупились.
