– Сестра, представляешь, я нашел, вернее, купил замечательную плиту, а когда расшифровал, она вылетела на Нрэна и…
– Не представляю, – отрезала богиня, полуприкрыв веки, чтобы не закружилась голова от мельтешения брата. – А теперь то же на доступном моему пониманию языке. Кулон-переводчик из гардероба не захватила.
Принц постарался взять себя в руки, слегка сбавил темп метаний по комнате, цапнул с блюда поджаристый пирожок и, хрустя аппетитной корочкой, уже более спокойно поведал об утреннем происшествии.
– Все ясно. Нрэн рехнулся, – поставила диагноз Элия, выслушав брата, и властно указала на соседнее кресло: – Сядь наконец! В глазах уже рябит!
Принцесса не преувеличивала: от рыжих вихров Рика, его ярко-зеленой рубахи, алого жилета, бордовых брюк с золотыми лампасами и кучи блестящих драгоценностей (трех перстней, браслета, нагрудной цепи и колец в ушах) у кого угодно началась бы морская болезнь.
– А мне показалось, что с Нрэном все в порядке. Разве что не прибил меня сразу… – с некоторым сомнением протянул Рик, присаживаясь в кресло и угощаясь еще одним пирогом, с фруктовой начинкой.
– Хм, ну это как сказать. По меркам лоулендских обывателей мы все с головой сильно не дружим, – передернула плечами Элия и поделилась ценной информацией: – Но сегодня Нрэн учудил нечто особенное: ворвался ко мне в спальню, сломал шею моему любовнику, сказал: «Прекрасно утро, дорогая», сорвал поцелуй и ушел. Совершенно нетипичное поведение для нашего кузена.
– Да уж, убийство – еще куда ни шло, но раньше он к тебе целоваться по утрам не лез, стеснялся. Я б такую сплетню не проворонил! Ты права! Спасайся кто может! – заключил пораженный Рик, почесал острый нос, наморщил лоб и жалобно поинтересовался: – А что нам теперь делать?
– Наверное, надо рассказать папе, – почти так же беспомощно предположила Элия.
Принцесса приготовилась плести заклинание связи, чтобы выяснить, свободен ли отец настолько, чтобы выслушать потрясающую новость о внезапном помрачении рассудка у великого воителя Нрэна – опоры престола и меча правосудия, но не успела даже начать. В комнату по-хозяйски, без стука, снова вошел он. Грозный Диад испуганно попятился и спрятался за кресло хозяйки – самое безопасное место на всем белом свете. Раньше пантера прыгала Элии на колени и прятала нос в ее руках, но теперь габариты не позволяли зверю следовать детским привычкам. Рик, охотно последовавший бы примеру Диада, побелел, как рубашка Энтиора, сразу стали видны все веснушки, но все-таки остался сидеть. Принц вцепился в подлокотники кресла и не моргая уставился на кузена, решив, видно, что смерть, если не успел хорошенько спрятаться, надо встречать лицом к лицу.
– Что ты здесь делаешь, Нрэн? – пряча за надменностью вполне оправданный страх и толику возбуждения, холодно поинтересовалась принцесса, выгибая тонкую бровь.
– Пришел проводить тебя к завтраку, дорогая супруга. Рейль, вон! – Легким намеком на кивок головы лорд указал брату на дверь.
Рик явственно понял, что словом «Рейль» именуют его, вскочил и попятился к выходу, ошалело глядя на кузена. В расширенных от страха зеленых глазах брата Элия прочла подтверждение свежепоставленному диагнозу. У великого воина крепко поехала крыша, впрочем, с влюбленными в принцессу такая беда время от времени случалась.
– Нрэн, – сказала Элия мягко, чтобы не спровоцировать сумасшедшего на какое-нибудь грозное деяние, – я не поняла, почему ты назвал меня женой?
