И легкость в голове, что слегка звенит.
- Я осторожно, - шепнул на ухо он.
Как этому противостоять? Он уже подхватывает ее, обнимая. И она голая, даже не нужно раздевать.
Хочется только обнять в ответ и ни о чем не думать, это так накатывает… что становится страшно. С чего бы?
- Подожди, - Лиз пытается хоть немного сосредоточиться. Упирается ладонями в его плечи. Не то, чтобы она не хочет, но… не сразу.
У него шрамы на груди.
Она дотрагивается, проводит ладонью. Немного странно ощущается.
- Что это? – спрашивает она. – Ты был ранен?
- Да, - он улыбается. – Как видишь, две пули в грудь, словил под Мельцем, совсем недавно. И три месяца потом в госпитале валялся, думали уже, что помру. Но меня сложно убить.
И улыбается шире, обнимает.
Такие вещи не проходят бесследно. И для менталиста тоже – шрамы хранят память. Тем более такие, которые могли бы стоить жизни. Но Лиз дотрагивается, проводит пальцами – и ничего.
Мартин смотрит на нее чуть прищурившись. И тут, словно сквозь туман, проступает после, вид с холма… солдаты в окопах, замерли… начинается наступление.
Лиз вздрагивает. Но дальше уже ничего не разобрать, Мартин целует ее, и совсем не до его воспоминаний.
И все же… тут что-то не так.
Потом он жарит блинчики для нее.
На кухне. Она сидит за столом и ждет, а он жарит. Стоит к ней спиной, в одних штанах. На спине тоже шрам, но один, из тех двух – только одна пуля пробила навылет. Живучий парень. У него широкая мускулистая спина, мышцы чутко очерчены, и смотреть приятно…
И запах блинчиков приятен особенно. Это как-то совсем удивительно.
Так странно…
- Я, конечно, барон, но не настолько богат, чтобы таскать с собой штат прислуги, - пожал плечами Мартин на ее вопрос. – Обычно завтракаю в ближайшем кафе, но сегодня очень хочется побыть с тобой немного наедине. Когда долго живешь один, то неизбежно учишься готовить, хоть что-нибудь. Есть-то хочется.
Да, Лиз понимала.
И блинчики были вкусные. Он еще варенье нашел – земляничное, целую банку. И сварил кофе.
Как-то слишком хорошо. Слишком быстро… да, и слишком хорошо. Не верится.
И если попытаться осознать все, что произошло со вчерашнего вечера… это становится еще более странно. Лиз пока ни разу так не теряла контроль, не забывалась. Она и сейчас думает о делах с трудом, все мысли - мимо. Так и не поняла, что он за человек. Почему охрана принца пропустила его. Нет, вот как носом приложили – она видела, но как вышло, что он смог оказаться рядом? Они ведь закрыли двери. И драки там точно не было. Его просто пропустили.
Что она узнала о нем? Да ничего, кроме всякой ничего не значащей болтовни. Его сознание, его память, почти закрыты, она видит лишь фрагменты… и что если все это лишь то, что он готов показать? То, что показать хочет.
По-хорошему, ей стоило бы просканировать его, пока он спит. Но вышло так, что уснула она, а он…
Что ж ты за человек, мать твою?
И после расслабленности ночи накатывает легкая паника. Что если она снова что-то не так сделала? Сделала, конечно. Подставилась. Что если не только она его пытается раскусить, но и он ее? У него была отличная возможность, она всю ночь дрыхла, как убитая. Заснула раньше и проснулась позже. Что если этот Мартин менталист? Если он сильнее нее, лучше прячется, если у него свои цели?
Дрожь пробирает и все сжимается внутри.
Нет, все, что действительно касается ее дела и ее мести, Вацлава – все это надежно укрытом ментальным блоком, его так просто не пробить. И если бы пробить попытались – она бы знала. И все же, даже без этого можно узнать много.
