– А они разве не дорогие? – спросила она. – Удочки?
– Он получит ее обратно, когда заплатит штраф.
– Штраф? Это жестоко, – сказала Клер, опасаясь, что угадала, о ком именно идет речь. – Он делает то, что делал ты, когда был в его возрасте.
– Разница в том, что мне хватало ума не быть пойманным.
– Не думаю, что этим стоит гордиться.
– У меня не было другого выбора. – С этим нельзя было поспорить. – Я так понимаю, ты знакома с пареньком?
– Думаю, речь идет о Гарри Харкере. Его мать работает в главном офисе поместья. Она в отчаянии. В прошлом году он бросил школу и нигде не работает. В старые времена его бы взяли на работу здесь, обучили какому-нибудь мастерству.
– И он бы работал на богачей за жалкие гроши.
– Пусть немного, но лучше, чем ничего. Если поместье перейдет к новому владельцу, может, замолвишь за него слово?
– Так ты не просто просишь отпустить его? Ты просишь взять его на работу? – спросил Хэл.
– Может, существует государственная программа поддержки обучения? – предположила Клер. – Пожалуйста, Хэл, дай ему шанс.
– Если я поговорю с ним, ты дашь шанс мне?
– Даже не сомневайся, – улыбнулась она, моментально забыв ушибы и боль. – Я даже испеку тебе пирог. Лимонная начинка? Имбирный корж? Кекс с изюмом?
На мгновение ей показалось, что она полностью завладела его вниманием.
– Не стоит беспокоиться, – сказал он, отводя глаза и поворачиваясь к велосипеду.
Она сглотнула разочарование.
– Ужасно. Отсутствие яблока угробило велосипед, – сказала Клер, видя, как Хэл прислоняет велосипед к дереву. – А его можно починить?
– А это того стоит? – спросил Хэл, протягивая ей руку. – Ему, наверное, лет пятьдесят.
– Больше, – сказала она, подавая руку. – Он принадлежал еще няне Роберта.
Его ладонь была холодной, хотя, возможно, это у нее были горячие руки. Ей стало трудно дышать, когда их пальцы переплелись и Хэл наклонился, чтобы приподнять ее и поставить на тропинку. Дрожь в коленях, мурашки по позвоночнику и волна жара – все это она испытала, поймав его испепеляющий взгляд.
Вряд ли она смогла бы снова пройти его тест на количество пальцев.
– Я держу тебя, – сказал он, проявляя очевидное нетерпение, но когда она попыталась отстраниться, то почувствовала, что мягкую шерстяную ткань костюма что-то удерживает.
– Постой! – Она уже сломала велосипед и не собиралась еще больше усложнять ситуацию, порвав самый дорогой из своих костюмов. – Я за что-то зацепилась. – Клер вскрикнула, когда почувствовала резкую боль, уколовшись о сухой шип ежевики, острый, как гвоздь. – Что может сделать мой день еще ужаснее? – спросила она, зализывая маленькие дорожки крови на мягкой подушечке большого пальца.
– Все зависит от того, давно ли ты делала прививку от столбняка.
Неужели она наконец услышала заботу в его голосе?
– Это был риторический вопрос, – ответила она, – но спасибо за заботу.
Он мог относиться к ее словам как считал нужным.
– Вот. Держи, – сказал Хэл, увидев, как она роется в карманах в поисках салфетки. Он протянул ей свежевыглаженный носовой платок и отступил назад, чтобы отцепить ее пиджак от колючек. Но моментально смазал впечатление от внезапной галантности словами: – Тебе стоило попытаться подняться раньше.
Она повернулась к нему:
– Прошу прощения?
Он оказался гораздо ближе, чем она ожидала. Его подбородок, покрытый суточной щетиной, скользнул по ее щеке, заставив температуру ее тела моментально подскочить вверх.
