Он, значит, ее гнобит… Мудила.
– Мама тебя очень любит, – говорю я.
– Да… И что мне делать?
– Рассказывай.
– Он ей изменяет, – она произносит это совершенно по-взрослому.
Серьезно, уверенно, без тени сомнения.
– Есть доказательства, факты?
– Я их видела.
Капец…
– Что именно?
– Они целовались в машине. На парковке.
– Трешак, конечно. Но, может, это просто был типа… дружеский поцелуй?
– Он к ней ездит. Домой. Думаешь, они там дружески целуются?
Капец… Я думаю, что девочке вообще не нужно думать о таком.
– Я не знаю, как сказать маме… И не представляю, как не говорить. А вдруг она знает? Взрослая жизнь такая мерзкая… Что мне делать?
И столько растерянности в этом вопросе. Столько недетской боли…
– Ничего не делай, – твердо произношу я. – Я все решу.
– Вы?
– Я.
– А вы… кто?
– Я Бэтмен, – бурчу я.
– Очень смешно.
Она не выдерживает и улыбается.
– Как твою маму зовут? Аня?
– Да…
– Она в ателье работает, – утвердительно произношу я.
– Да! Откуда вы знаете?
– А мы с ней соседи. У меня офис напротив. Ты на нее очень похожа, кстати.
– И отца моего знаете?
– Нет. С ним познакомиться не довелось. Пока. Не ссы, принцесса. Я все решу.
– Как?
Это я себе говорю. Потому что моя главная эмоция сейчас – набить удоду хлебальник.– Не знаю. Есть варианты. Но мне пока что ни один не нравится. Буду думать. Такие вещи не решаются сгоряча, на эмоциях.
– А мне что делать? – не может успокоится Алиса.
– Просто выбрось все это из головы. Занимайся своими делами. К контрольной подготовься. Взрослые сами разберутся.
– Еще скажите, что все будет хорошо.
– Не скажу. Хорошо не будет. Будет хреново. Причем всем. Но – недолго.
– Недолго?
– Ну вот смотри. Ты когда-нибудь раньше разбивала коленки?
– Конечно.
– Зажили?
– Ну естественно, – кисло кивает она.
Уже понимая, куда я клоню.
– И это заживет. Жизнь долгая.
– А вам зачем все это надо?
– Я же тебе объяснил: я Бэтмен.
– А плащ есть?
– Канеш, – небрежно отвечаю я.
И широким жестом поправляю воображаемый плащ.
Она смеется. Эмоциональное торнадо…
* * *
– Пойдем, кофе выпьем, – говорю я Ане.
– Я…
– Замужем, я знаю.
Беру ее за руку и веду в кофейню. Усаживаю за столик. Заказываю два капучино. Смотрю на нее.
Знает? Не знает?
Вполне вероятно, что догадывается. И прячет голову в песок, как страус, боясь перемен. Она могла так делать, пока тайное было тайным. Но теперь, когда дочь в курсе… Анюта, придется тебе вытащить голову из ж..!
У меня нет никакого плана. Я дал Алисе свой номер телефона, посадил на автобус, отправил самокат на парковку, оплатив аренду. По дороге заскочил в пару место по работе, вернулся – и сразу наткнулся на Анюту.
Ну и решил не тормозить, сразу взять быка за яйца. Вот только как, блин, к этому подступиться?
Прямо сказать: “Тебе муж изменяет”? Не вариант.
Она не поверит, да я еще и врагом стану. Помнится, раньше гонцам, приносящим дурные вести,что-то там отрубали. То ли голову, то ли головку. Я дорожу и тем, и другим.
Может, вообще ничего не говорить? Просто мужу рыло набить. Отличный вариант. Очень мне нравится. Но шляться по бабам он вряд ли перестанет. Да даже если бы перестал… Мудилой все равно останется
Сижу, смотрю на напряженную Анюту, пью кофе. Кручу в голове варианты. Собираюсь начать издалека, деликатно и аккуратно.
Но не выдерживаю:
– Анют, скажи, ты любишь своего мужа?
