Вернулся наш доблестный парень в круг друзей, рассказал обо всем, и взяли они угонщиков с такой доказательной базой, что не подкопаешься. А то, что пахло от парней пивом да костром, так это ерунда, мелочи.
– Ребят же не наказали? – с коротким смешком уточнила я.
– Ну что ты! Они ж от такого жирного глухаря избавились! Причем, как мне сказал один знакомец, принимавший непосредственное участие в том пикнике, они действительно оказались правы: машины распродавались по деталям после разборки. Если бы не эта случайность… Впрочем, – перебил сам себя подполковник, – мне интересно, что у тебя случилось. И не отрицай! Я видел, как ты улыбалась, когда пришел!
– Ничего-то от тебя не скроешь!
Поделившись и своей историей, я еще немного поспорила с Кирьяновым о том, как лучше было бы вытаскивать машину из люка, и допила наконец свой кофе. Вкусный он здесь был, даже немного обидно, что за разговорами да байками не заметила, как быстро он остыл.
– Так, теперь к делу. – Кирьянов подобрался, а взгляд его посерьезнел. – Этот твой Белых… Откуда ты его знаешь?
Я вкратце рассказала Владимиру о своем новом деле. Но вот о Вадиме Романовиче я говорила подробно, объяснив свой интерес и те выводы, что уже успела сделать.
Киря согласно кивал, а потом огорошил внезапным:
– А ты в курсе, что это не первый его удавленник?
– Что?! – Я чуть кофе не подавилась.
– А то. – Владимир хмыкнул. – С прошлого места работы твой драгоценный Белых вылетел, когда в его смену одного из подчиненных нашли повешенным.
Я не стала уточнять, почему это Белых – мой и когда он успел стать драгоценным, но вот остальное меня очень сильно заинтересовало.
– Поподробнее, пожалуйста, – попросила я, подзывая официантку, чтобы заказать еще кофе.
– Слишком подробно не получится, уж прости. – Кирьянов пожал плечами. – Белых – бывший военный. А военные даже о своих бывших сослуживцах слишком неохотно говорят. Особенно с нами. Как будто для них полиция что бельмо в глазу. Любое наше вмешательство они воспринимают чуть ли не как акт агрессии. Да и особо любопытных они не любят. И разбираться со своими внутренними делами предпочитают сами. Я и так обещал не разглашать источник, а также дал слово, что ходу этой информации дальше не будет.
– Не будет, – подтвердила я. – Я просто хочу для себя понять этого человека.
– Вряд ли тебе это, конечно, поможет, но слушай. Белых Вадим Романович после службы в армии остался в воинской части, затем на добровольных началах пошел воевать в Чечню. Оттуда по ранению его комиссовали. Белых не захотел отсиживаться на пенсии, уехал в небольшой городок. Не знаю, как назывался. – Подполковник махнул ладонью, на корню отсекая вопрос, который я и в самом деле намеревалась задать. – Мне не сказали, Тань.
Я понятливо кивнула и попросила:
– Продолжай.
– В этом городке находится предприятие… Если не вдаваться в подробности, что-то связанное с оборонкой. А на таком предприятии положена военизированная охрана. Контрольно-пропускные пункты, посты, обходы каждый час. Представляешь, о чем я говорю?
– Прекрасно представляю. – Я хмыкнула. – Говори дальше.
– Я не знаю подробностей, серьезно, – неловко пожал плечами Кирьянов, по-видимому, сам раздосадованный тем, что у него не получилось разузнать подробнее. – Мне сказали лишь, что в то время, когда Белых был начальником караула, одного из его солдатиков нашли повешенным на дальнем посту. После внутреннего расследования Белых был уволен, как я понял, с настойчивыми рекомендациями на военную службу больше не возвращаться.
