– Такое бывает после ужина. Все знают, что такие обещания ни к чему не обязывают!
Джордж Малькольм засмеялся:
– Уж не принадлежишь ли ты, Стоп, к числу ловеласов?
– Да нет. Не совсем. Но каждый раз, когда мы бывали в Лондоне, дамы очень меня баловали.
Затем, немного выждав, Стоп спросил:
– И дама в черной маске поверила клятвам вашей чести?
– По крайней мере, внешне.
Стоп приложил палец правой руки к левому глазу и лукаво произнес:
– Ну а потом?
– Потом я почувствовал, что непреодолимый сон овладевает мной… голова закружилась, и я потерял сознание… Если случившееся со мной было сном, то и теперь вряд ли я бодрствую.
– О, ваша честь не спит сейчас, так же как и я! – вскричал Стоп. – Можно смело поклясться в этом!
– Но как объяснить это странное явление… этот длительный сон, овладевший нами обоими?
Джордж Малькольм опять повернулся к Казилю:
– Известны ли тебе подобные случаи?
– Да, господин. Гроза часто оказывает подобное действие на впервые приехавших в нашу страну.
У Джорджа Малькольма не было причин подозревать молодого индуса во лжи, и поэтому он поверил ему.
– Надеюсь, ничто не сможет помешать нам продолжать путь?
– Конечно, господин. Люди отдохнули, погода хорошая, ночь светлая, а дороги сухи. Еще до восьми утра мы будем у цели.
– И я скоро обниму отца и брата! – прошептал Джордж.
– А я отлично пообедаю, – добавил Стоп, – а пока покрепче затяну ремень.
Казиль собрал подушки, и наши герои направились к индусам, которые, сидя на земле, терпеливо ожидали их.
Луна освещала уступы гор, вдали виднелся спавший Бенарес, а за ним, подобно громадному змею с серебристой чешуей, извивался Ганг.
Казиль издал гортанный крик, сообщая о приближении господина. Индусы вскочили, масалчий зажег факел, худая лошадь Стопа была оседлана.
– Господин, – сказал Казиль, положив в паланкин подушки, – все готово, входите!
– Нет, – отвечал сэр Джордж, – мои руки и ноги оцепенели от длительного сна, я пойду пешком. Дай знак – и в дорогу!
Караван двинулся. Носильщики шли впереди, за ними следовали молодой англичанин с Казилем, а Стоп, по обыкновению, замыкал шествие.
Продвигались быстро и молча. Казиль говорил только тогда, когда его спрашивали, а Джордж Малькольм, ушедший в воспоминания о странном сновидении, не произносил ни слова. Наконец он решил отогнать навязчивые мысли, подозвал Казиля и спросил:
– Ты несколько раз упоминал, что мой отец, сэр Джон Малькольм, спас тебя от смерти?
– Да, господин, это правда.
– Расскажи мне, пожалуйста, как это случилось.
– Мне приятно повиноваться вам, так как сердце мое сильнее бьется при мысли о сэре Джоне Малькольме.
– Это случилось два года тому назад, мне уже исполнилось двенадцать лет. Однажды я вздумал пойти поудить рыбу…
– Карпов?
– Мы не так ее называем, – ответил Казиль. Затем, произнеся какое-то странное название, продолжал: – Эта рыба водится около берегов, покрытых лесами. В особенности ее много в Ганге около Рамгаратского леса, в трех милях от Бенареса…
Имея при себе удочку и мух, я покинул Бенарес на рассвете и через два часа был уже на месте. Не отдыхая ни минуты, принялся удить рыбу, но она не шла.
Тогда я отправился вдоль берега найти место получше, но все было напрасно. Вскоре я обнаружил около одного дерева рыбацкую лодку. Мне пришло в голову воспользоваться ею. Не долго думая, я сел в лодку и поплыл на середину Ганга. Уж там я порыбалил! Два или три часа прошли незаметно, рука моя устала, и я решил вернуться в Бенарес.
