А Егор сидел и игрался с мобильным телефоном. Переросток хренов! Пить не стал. Есть почти ничего не ел. На Ельзу почти не смотрел. В разговоре участия не принимал. Что у этого залетного москвича на уме? Черт его знает!
– Может, останетесь? – спросил Сафронов у отца и его помощника безо всякой надежды. – Куда на ночь-то?
– Ничего, ничего, здесь недалеко. – Ганьшин слегка покачивался от выпитого и казался вполне довольным. – Жаль, о делах не удалось поговорить. Но, думаю, времени у нас впереди предостаточно.
– Думаю, да, – кивнул Сафронов, сильно в этом сомневаясь.
Егорка, хлыщ московский, после ужина, сославшись на усталость, сразу запросился в отведенную ему комнату. И даже с отцом не простился. А с Эльзой лишь перекинулся парой слов. И все в телефон таращился, прежде чем скрыться за дверью. И через пять минут свет в его окнах погас.
Ну что за жених, а? Он, конечно, был бы против, полезь тот к Эльзе под платье. Но приличия-то необходимо было соблюсти, нет? Хотя бы кофе вместе выпили бы на веранде.
– Чмо московское! – скрипнул зубами Сафронов, выйдя из душа и падая на кровать рядом с Нелькой. – Толку не будет. Зря мы все это затеяли.
Нелька промолчала, сосредоточив все свое внимание на его сосках. Она искупалась раньше и пласталась голышом на его кровати уже минут десять.
– Хватит! – прикрикнул на нее Сафронов и звонко щелкнул ее по заду пятерней. – Хватит лизаться! Я о деле с тобой хочу говорить.
– Говори, любимый, – промурлыкала она сытой кошкой и шлепнулась сиськами о его бок. – А то я усну!
– Некогда спать. – Он сдвинул ее на самый край, глянул строго. – Одевайся давай.
– Зачем?! – Ее нижняя губа обиженно вывернулась. – Надоела?!
– Дура, – беззлобно отозвался Сафронов. – Одевайся. Пойди послушай, о чем Саша с Эльзой разговаривают. Они ведь до сих пор на веранде сидят?
– Я голой на улицу не выходила, чтобы знать, – огрызнулась она.
Неля сползла с кровати. Дотянулась до шелкового халата, натянула его прямо на голое тело.
– Так и пойдешь? – вытаращился Сафронов.
– А как надо?! – огрызнулась она.
– Вот шалава! – выдохнул он почти восхищенно, жадно рассматривая ее зад, плотной массой колышущийся под шелком. – Ладно… Все равно никого нет. Им на глаза не попадайся. Просто послушай, о чем они там разговоры говорят, и пулей сюда, к папочке…
Сафронов задремал сразу, как подол ее халата исчез за дверью. Накрыло, будто в яму черную упал. И не сразу понял, когда разлепил глаза, что делает в его спальне Нелька. И почему у нее глаза такие тревожные.
– Ты чего, сбесилась? – прикрикнул он и сбросил с себя ее руки. – Чего трясешь?
– А чего ты спишь, как умер?! – зашипела она. – Я испугалась!
– О господи… – выдохнул он, надувая щеки, потер лоб, зевнул. – Который час?
– Половина двенадцатого.
– Ночи?
– Ну не утра же, Илюша! Я полчаса назад из спальни вышла. Чего ты?!
– А куда ходила-то?
В голове у него все смешалось. Гости, ужин, дочка, явно не сумевшая удержать внимание Егора. Что потом?
– Я ходила подслушивать. Ты велел. Эльза сидит с этим ментом на веранде. И разговаривает. Ты велел послушать, о чем. Не помнишь, что ли? – Неля изумленно моргнула раз-другой.
– Ну! Помню, – он не помнил точно, как посылал ее, но понимал, что это важно. – И о чем они говорят?
– Дело дрянь, Илюша! – вдруг выпалила Нелька и побледнела. – Дело дрянь!
– То есть?!
Он резко сел на кровати. И головная боль прошила виски и затылок. Сафронов застонал.
