Остановившись перед одной из дверей, Китти коротко постучала и, не дождавшись ответа, вошла.
– Идем, трусишка, – со смехом позвала она Халифа. – Тебя тут не съедят.
Комната, оказавшаяся рабочим кабинетом, была обставлена по-спартански: небольшой письменный стол из темного дерева с двумя стульями на вытоптанном ковре, обитое алым бархатом кресло у большого окна и низкий кофейный столик напротив, шкаф, снизу доверху набитый книгами. Вторая половина комнаты частично скрывалась за разукрашенной японскими орнаментами ширмой, открывая взору гостей оттоманку с небрежно брошенным на нее шелковым халатом, стоявшую на полу бутылку вина и большой старинный канделябр. В кабинете пахло свечным воском, терпкими древесными благовониями и свежими духами.
– Эо, ты здесь? – позвала Китти. – Я привела плохого мальчика-красавчика. Ой, то есть, заключенного номер D-489.
– Спасибо, Кантара, – донеслось из-за ширмы. – Ты можешь идти.
– Всегда пожалуйста, сестренка. Но если ты еще раз назовешь меня этим дурацким именем при посторонних, я выцарапаю тебе глаза.
– Присаживайтесь, заключенный номер D-489.
Ливий остался стоять, неотрывно наблюдая за ширмой. Тонкая рука с молочно-белой кожей взяла с оттоманки халат, и перед гостем появилась высокая стройная женщина с пышными иссиня-черными кудрями, свободно лежащими на плечах. Ее лицо – тонкое, с изящными высокими скулами, аккуратным прямым носом и чуть капризным изгибом губ – Халиф видел впервые, но янтарные глаза узнал мгновенно.
– Это вы, – сказал он.
– Не ожидали, что мы увидимся еще раз?
– Не ожидал. Я расспрашивал о вас всех надзирателей, но сукины дети так ничего и не рассказали.
– Славно. Значит, я хорошо обучила своих мальчиков. Садитесь, заключенный номер D-489.
Сказав это, женщина опустилась в кресло по другую сторону стола. Ливий, помедлив, занял один из стульев.
– Ваш супруг назначил мне встречу.
– Мой супруг? – рассмеялась незнакомка.
– Старший надзиратель. Разве вы – не его жена?
– Очень приятно, Эоланта Нойман. Встречу вам назначила я.
– Что? – переспросил Халиф, вглядываясь в лицо женщины. – Вы старший надзиратель?..
Эоланта открыла малахитовую шкатулку и достала крохотный шарик мятного драже.
– У каждого своя работа. Вы продаете наркотики, я слежу за порядком в иракской тюрьме строгого режима. Вам по роду деятельности порой приходится сидеть в тюрьме, мне – избивать заключенных. Но чаще всего я нахожусь здесь и удовлетворяюсь докладами своих подопечных.
– Заключенных вы хорошо избиваете, спору нет.
Женщина провела ладонью по горлу и широко улыбнулась, показав идеально ровные зубы, похожие на жемчужины.
– Вижу, шрам почти зажил.
– Равно как и три сломанных ребра, вашими молитвами.
– Но за языком следить вы так и не научились.
– Как любил говорить мой почтенный отец, да упокоят первые боги его душу, горбатого исправит только могила.
Ливий наблюдал за тем, как Эоланта отправляет драже в рот. Средний палец ее правой руки украшало тонкое бриллиантовое кольцо, на запястье поблескивал браслет-цепочка из белого золота. В то, что эта красивая женщина в дорогом шелковом халате занимает должность старшего надзирателя, поверить было невозможно. Или она шутит? Решила его разыграть? Но какой в этом смысл? Да и кто бы позволил ему уехать из тюрьмы, не будь она старшим надзирателем, и не подпиши она соответствующий приказ?
– О чем размышляете, заключенный номер D-489?
