– То есть, ты меня искала? – очнулся я, поднявшись со стула, чтобы поздороваться.
Родители заняты клиентами, этим я и воспользовался, выйдя за стойку.
– Ну мне же нужно сообщить тебе, что по сбору средств я тебя опережаю. Нашим домашним мёдом завтракает каждый житель этого занудного городка.
– Откуда такое пылкое желание меня во всем обойти? – посмеялся я.
На солнце волосы Стеллы отливали жидким золотом. Она всерьёз задумалась, спрятав руки в кармане куртки.
– Даже не знаю. Пейдж много болтала о тебе и твоих заслугах. Я не поверила, что мальчик может быть таким…
– Таким? – изогнул одну бровь я, принимая очередные деньги за печенья и уже автоматически бросая в отверстие банки. Кажется, если мне завяжут глаза, я все равно не промахнусь.
– Многогранным. Я была уверена, что все парни помешанные на сексе самоуверенные животные.
Она вдруг перестала паясничать, видимо, заметив мою гримасу. Такое чувство, будто я проглотил лимон: кисло, губы сводит, а внутри разъедаются стенки желудка. Может, я правда проглотил лимон? Ящик лимонов. Мне не хорошо.
– Прости, если тебя обидела, – испугалась моей реакции Стелла, но дело не в обиде.
Меня подкосило упоминание о половом акте и животных. Эти два слова действуют как триггеры, я и автоматически предстаю перед Элвисом со спущенными штанами.
Миллионы, миллиарды я бы отдал только бы избавиться от воспоминаний о нем, от его запаха кожи и голоса. Я бы не пожалел ни времени, ни свободы, чтобы обрести душевный покой. Нас с ним будто связывает невидимая колючая проволока: она с каждым днём все глубже и глубже вонзается мне в плоть, пускает кровь, но не убьёт. Не распятый, но прибитый к своему худшему кошмару.
– Боже мой, – протянула удивлённо Стелла, слабо усмехаясь, – да вы с Пейдж гребаные близнецы. У вас даже заскоки одинаковые.
Я не понял о каких именно заскоках шла речь и рискнул узнать, однако девчонка ловко перевела тему и предложила мне «убраться подальше», успокаивая нашу совесть тем, что от пожертвований на этой ярмарке уходит всего-то двадцать процентов.
– Откуда тебе знать? – не поверил сначала я.
– Потому что мой одноклассник сынок мэра.
Этим всё сказано. Я отпросился у родителей на перерыв и даже был рад уйти из шумного центра в какой-нибудь тихий парк. Мы остановились на Сант-Кёрке, вечно одиноком и унылом парке с заброшенным фонтаном, служащим для местных хипстеров местом ночных сборищ. Поэтому здесь куда не глянь ржавые банки и прочий мусор.
– Жаль, Пейдж не принимала участие в ярмарке, – пнула пустую банку колы блондинка.
Я поёжился из-за ветра, поглядев на неё.
– Сегодня она сидит с бабушкой и дедушкой.
– Без тебя знаю, Ной. Ной, – точно пробуя на вкус, чавкнула Стелла, – твои родители фанатики Библии?
– Не знаю, я не интересовался.
– Как это? Вы в одном доме вроде живете.
В одном доме, но в разных вселенных…
– Да.
– Понятно, ты не из тех, кто любит говорить о себе, – блондинка замедлила шаг, – и, готова поспорить, не жаждешь моей компании и вообще ты отшельник. Угадала?
– Да, я не люблю говорить о себе, но я не отшельник.
– Но моя компания тебе всё-таки не нравится? – насмешливо переспросила Стелла, и я почувствовал как ей неловко.
Я сам с трудом понимал происходящее: я гуляю с лучшей подружкой Пейдж. Почему я это делаю? Мы с ней ничего друг о друге не знаем, прежде никуда не выбирались и у нас нет общих интересов, кроме школьных учебников. На её месте должен быть Одиссей.
