– Да я пытаюсь! Изо всех сил! Я же знаю, что нормальное состояние человека – это радость, и пробую во всем ее искать. Вот хожу с картой и ищу. Есть еще один способ: придумать, чем бы я занималась, если бы железного колпака не было, – и заниматься. Я тогда сажусь и рисую. Но этого ненадолго хватает.
– Значит, найди что-то посущественней. Бросай юристов и иди туда, где нужны картинки к книжкам. Ищи своих.
– Как Никола, что ли? – усмехнулась Марина. – Взять и все бросить – учебу, работу?
– Ну да. Начинай летать.
– Все сначала – в двадцать лет? Чтобы профессионально рисовать, надо с детства учиться… Хотя у меня как раз словно бы детство вернулось. Мы с Ником в восьмом классе познакомились и с тех пор всегда были вместе, я уж и забыла себя без него. И вот он исчез – и мне как будто снова четырнадцать. Абсолютно так же себя чувствую. И знакомых соответственно завожу. – Она первый раз улыбнулась и протянула карту. – Ладно, бери. Другой такой и правда не найдешь. Не потеряй только!
– Не потеряю, не испорчу, не испачкаю, – поклялась Юля. – А это тебе в залог. И ты не потеряй.
Теперь Марина не верила глазам. На протянутой ладони лежал солдатик – серенький, металлический, в каске и с ружьем. Старинный – таких она видела на детских фотографиях папы.
– Твой талисман?
– Мой страж. Мы с ним тоже никогда еще не расставались.
Марина положила солдатика в карман. Юля аккуратно свернула карту. Вдруг на полях мелькнула уже знакомая надпись: «NikBer».
– А это что? Что это значит?
– Имя владельца. Николай Берестов. Когда мы познакомились, он именовался Ник, а еще мы его называем Никола – я разве не сказала?
Юля взглянула на часы – до конца Таниного урока далеко. Еще раз раскрыла карту и ткнула наугад. Палец угодил в квадратик с обозначением «Гимназия».
Возле Таниного дома торчал Егор.
– Опять ты! Вчера за нами через парк крался, а сегодня чего здесь забыл?
– Не видишь – у меня Муму, – независимо ответил мальчишка.
Собачонка и правда сидела у него на руках. Сухая, она оказалась шоколадной, шелковистой и глазастенькой.
– Он согласился Моську понянчить, пока я на уроке, – заступилась Таня, выходя из домика, – а то мама от нее не в восторге.
– Наверно, испугалась, что из нее вырастет здоровенный барбос, – предположила Юля. – Дворняжки – это ведь всегда сюрприз. А она Муму или Моська? – И тут, вспомнив о главном, вытащила карту.
Таня, кроме значков-подсказок, высмотрела:
– Да вот же твой наукоград. Гляди: улицы Гагарина, Циолковского, Вернадского. А рядом – Пушкина, Ахматовой, Есенина. Полгорода – космос, полгорода – поэты. Они здесь что, жили? Или бывали? – И тут же спряталась в свой домик-челку: – Ну вот. Мама идет – меня встречать. Оттого что я вчера заявилась мокрая, она тоже была не в восторге. Кажется, нашим прогулкам конец.
К дому приближался пламенно-красный сарафан.
– Кармен, – проговорила Юля вполголоса.
Каблучки щелкали, как кастаньеты.
– У мамы бизнес в Испании, – не без удивления отозвалась Таня.
– А что ж вы тут тогда торчите?
– Я жары не выношу… Мама, познакомься, это Юля, внучка Юрия Георгиевича.
– Можно вас немного проводить? – тут же нашлась Юля – а вдруг не все потеряно. Вдруг эта мама как-нибудь от них отстанет.
– Ну, разве что немного. Нам тут близко.
– А вы не любите гулять по Белогорску? На той улице много красивых домов.
– Да, маме это может быть интересно, она занимается недвижимостью, – подхватила Таня, забирая у Егора щенка.
