Роман задрал голову вверх:
– А вы что, курицы, следите за нами, что ли? Ну-ка, марш от окна! – скомандовал он и, уверенно взяв Танюшку под ручку, повёл её в свой необычный и новый для неё мир.
Ей нравилось там, в этом мире Романа. Столько всего интересного и забавного: каждый день новые истории про училище, про друзей-товарищей, мечты о том, как он будет водить корабль по необъятным морским просторам. Каждый раз, когда они встречались и просто гуляли по городу, он рассказывал что-нибудь любопытное.
– Вон видишь тот дом? – как-то остановился Роман в конце Советской улицы. – Здесь, говорят, есть подземный ход, который ведёт к Екатерининскому колодцу в Старой крепости. А там, в этих подземельях, скрыты несметные богатства. – Он понизил голос, перейдя на загадочный шёпот: – Клады турок, казаков и ещё неизвестно кого. Но то, что клады там есть, – совершенно точно. Давай спустимся, проверим. Я одно место знаю, его никто не охраняет. Попробуем?
Танюшка испуганно качала головой и отвечала, что в подземелье ни за что не пойдёт. Вот в крепости побывать она давно мечтала – потрогать старые стены, забраться на какую-нибудь башню.
– Хорошо, – согласился Роман, – крепость как раз рядом с парком, где мы с тобой познакомились, только там мало что сохранилось.
И они отправились туда.
Да, Танюшка ожидала другого: ей хотелось увидеть крепостные стены, ров, высокие башни – она помнила всё это по её любимому роману «Айвенго». Но впечатление произвёл только Екатерининский колодец, закрытый решёткой. Она попыталась заглянуть туда, но у неё закружилась голова, она покачнулась, и Роман буквально оттащил её от закрытого решёткой отверстия.
Обратно они шли через парк и вдруг оказались на той же аллее, где Роман увидел её летящие руки. Правда, луна куда-то делась, и только скудный свет фонарей освещал наполненную таинственными звуками аллею. Танюшка инстинктивно прижалась к Роману: ей было страшновато и зябко – лёгкое летнее платьице не спасало от вечерней прохлады. Роман вдруг обнял её, и она почувствовала дрожь во всём его теле.
– Тебе что, тоже страшно? – прошептала она, не понимая, что с ним творится.
– Нет, – улыбнулся Роман, – мне хорошо вот так с тобой в обнимку, чувствуешь меня?
Танюшка не понимала, как она должна его чувствовать, но на всякий случай кивнула.
– Птенчик ты ещё желторотый, – нежно прошептал Роман и, обнимая за плечи, повёл к общежитию.
По дороге они встретили приятелей Романа – загорелых, крепких, в такой же форме, как и у него. Те, пересмеиваясь и балагуря, куда-то быстро шли. Небрежно кивнули Танюшке и отвели Романа в сторону посекретничать. Ей стало холодно без его тёплых рук, и, чтобы согреться, она стала подпрыгивать на одной ножке, вспомнив, как в школе они с девчонками играли в классики. Прыгая, не заметила, как приблизилась к компании, да и они, занятые разговором, словно забыли про её присутствие.
– Ты что, сбрендил? – горячо говорил один из парней. – Понимаешь, сколько ей лет? Четырнадцать или вокруг этого. Да тебе дадут больше, чем ей лет!
И компания дружно загоготала.
Танюшка отбежала от них, как будто её больно ударили хлыстом, – парни явно отговаривали Романа от общения с ней. Она, правда, не поняла, за что ему могут дать «больше, чем ей лет», но суть была ясна. Её опять принимали за малолетку.
«Ну почему всегда так? Только появится что-то светлое, радостное – сразу приходят какие-нибудь мерзавцы, и всё ломают». – Она побежала прочь, подальше, чтобы не видеть, не слышать и постараться побыстрее забыть всю эту историю.
