Воление, которое мы проанализировали, можно рассматривать либо как воление, завершенное само по себе, но основанное на предшествующем волении прийти к какому-то решению между альтернативными содержаниями, либо как акт, включенный в предшествующее воление и исполняющий его (подобно тому, как явный акт воления можно сказать, что он исполняет предшествующий имманентный акт), который он может совершить только путем принятия одной из альтернатив и отказа от другой. В любом случае это пример той истины, которую я хочу донести, насколько ее может подтвердить один-единственный пример: сознательные акты – это, строго говоря, единственные концы актов выбора или воления. Мы можем желать только то, что в наших силах сделать. Иногда, правда, волеизъявление принимает форму решимости или постановления придерживаться определенной линии поведения, скажем, воздерживаться от алкоголя в течение какого-то определенного или, возможно, неопределенного периода; и это решение мы можем в итоге не выполнить. В данном случае волеизъявление действительно является сознательным действием – воздержанием от алкоголя; но кажется, что у нас нет силы сделать то, что мы завещали. Тем не менее этот случай не является исключением из того, что я утверждал как факт. Ведь на самом деле мы только завещаем решение, то есть принимаем его как свое собственное решение inprcesenti, но с молчаливой оговоркой, если это возможно, и поэтому только как существенный первый шаг и незаменимое подспорье для его реального исполнения в будущем. А это реальное исполнение должно состоять, если вообще возможно, в ряде последующих и отдельных волевых актов, или актов выбора, исполняющих первоначальное волевое решение, каждый из которых может быть выполнен в условиях, весьма отличных от тех, при которых было принято первоначальное решение. Таким образом, каждый волевой акт простирается не дальше, чем он имеет силу самоисполнения.
В другое время поступок следует за волей мгновенно, как в актах полностью имманентных, как при избирательном внимании к идее или мысли, так и в актах, частично имманентных и частично открытых, как при нанесении внезапного удара. Тогда можно сказать, что волеизъявление исполняется немедленно, без вмешательства процесса сравнения и суждения, как в рассматриваемом нами случае; и тогда волеизъявление и его исполнение составляют вместе единый волевой акт. Принятие одной из конкурирующих альтернатив в анализируемом волевом акте является завершением или теАоком процесса его добровольного выбора. Он заключается в том, что мы обращаем внимание на содержание выбранной альтернативы и сохраняем его без сопротивления. Верно, что это желание, которое мы выбираем, чтобы удовлетворить. Но не как желание оно является целью действия. Мы не желаем удовлетворения желания, мы желаем его принять и потакать ему. Как желание оно является мотивом, но не целью. Мы делаем его целью в акте решения, который его принимает. Таким образом, концы зависят от воль в их существовании в качестве целей, а не воли от концов в их существовании в качестве воль. Вернее, конец – это термин, характеризующий воление в его завершении и исполнении, тогда как воление предполагает начало и возникновение перспективного действия. Таким образом, принятые цели свидетельствуют, или causce cognoscendi, о моральном характере воль, которые их принимают, а через воли – о моральном характере агента.
