Метафизика власти - страница 3

Тем самым, представляется совершенно очевидным, что для того, чтобы выйти из узких, формальных отношений, устанавливаемых государственной властью над человеческой жизнью и свободой, надо вырваться на простор ничем не ограниченной возможности анализа этого понятия. Только тогда скованная доселе духовная сила сможет, наконец, пробиться наружу, освободить человека от уз тупого подчинения и позволить ему действовать среди самих великих сил мировой жизни. Именно благодаря такому отношению к власти и пониманию ее основ можно принудить скрытую стихию политической власти подчиниться устремлениям человека и не позволять ей безраздельно властвовать над собой.

Для современного общества природа власти как таковой является закрытой книгой, запечатленной семью печатями умолчания. И дело здесь заключено не в недостатке различных научных исследований, посвященных государственной власти, не в изучении философии права и управления, не в наличии всевозможных общественных и политических систем, появляющихся с завидным постоянством. Все вышеперечисленное предстает лишь как отдельные, часто не связанные между собой признаки той тайны, каковой является власть, сущность которой, несмотря на бесчисленность выдвигаемых гипотез, упорно ускользает от исследователей. Власть представляет собой именно тайну, и порой кажется, что современной науке с ее определениями и доказательствами невозможно уловить суть живой природы власти. Впрочем, эта ограниченность науки относится и ко многим другим изучаемым ею явлениям.

Существуют тайны, которые включают в себя как положительное, так и отрицательное содержание. К сожалению, внешняя таинственность этих явлений часто проявляется через простые суеверия и примитивное, житейское мнение. Общество, как правило, не осознает те подлинные и настоящие идеи, которые подлежат выражению. Важны не призрачные грезы, неясные фантазии и соблазнительные политические мифы, а обнаружение идей в виде четких образов сознания и мышления. Постигнутая (поятая) истина облекается в кровь и плоть бытия, при этом ее основания не перестают быть священной тайной. Наличная жизнь, содержащая в себе силу истины, должна быть познана, но при этом в ней должно быть место для тайны. Постижение истины не может ограничиваться холодной рассудочностью, сбором и систематизацией знаний, такая истина моментально исчезает и уходит в небытие, забывается, от нее остается лишь набор бессмысленных и не связанных между собой элементов. Поиски истины должны охватить существо всего человека, овладевая не только его разумом, но и проникая в его волю и сердце.

Осмысленная, заключенная в границы разума тайна никоим образом не умаляется, наоборот, она становится ясной и доступной уму, который, осознав тайну бытия, видит в ней свои собственные пределы понимания. Напротив, потаенные начала бытия, высказанные без всякого осмысления, превращаются в пустую банальность и бессмысленность. Эти высказывания профанируются, становятся затертыми и неинтересными или, хуже того, могут получить ложное направление и смысл. Опасность подобного мировосприятия заключена в неясном осознании положительных и отрицательных начал, когда осознанное бытие погружено в поток не осмысленных, сумеречных истин.

Материалистическая наука с ее пустым рационализмом и тщетными попытками достигнуть конечного объективного знания оказывается совершенно бессильной, когда дело доходит до смысловых представлений. Обычным результатом такой интеллектуальной безысходности, когда кажущийся «всесильным» разум останавливается перед таинственной границей, становится презрение, ненависть, а подчас и бессмысленная борьба с тем, что превышает возможности и способности такой науки. Разум, пытающийся анализировать и описывать то, что «не видится глазом», подступает к своему пределу. Поэтому сокрытое и непознаваемое нельзя рассматривать через механический набор фактов, так как таинственное не усматривается непосредственно и «понятно».