Метахак - страница 37

– Посмотрите на меня! – скомандовал он.

Едва путники обратили на него внимание, Лекс показал на тварь, что елозила у него на воротнике.

– Это удушник, – объявил он. – Если укрепится на незащищенной шее, почти мгновенно перекроет доступ воздха. Чтобы этого не случилось, делайте так!

И он проделал с тварью то же самое, что и с первым ее сородичем. Его наглядный пример пригодился очень скоро. Удушники посыпались на путешественников дождем. Поначалу у спутников наемника не получалось избавляться от них быстро и хладнокровно. То нибел, то чародей, то дриада с проклятиями и визгом сдирали с себя наглых тварей и расшвыривали их в разные стороны, иногда и друг в друга, но потом привыкли. Лекс иногда замечал краем глаза, как один за другим его друзья небрежно сдергивали удушников и отправляли их под ноги своих вьючных животных.

Теперь все уже ехали верхом. Передвигаться пешком стало слишком опасно. Бро попытался было влезть на дракона, но тот походя передернул бронированной шкурой, и горе-наездник покатился в гниль, в которую превращались старые грибы у подножия своих более молодых и крепких собратьев. Пришлось несчастному погонщику взбираться на сломула, оседланного чародеем. Благо это мощное и смирное животное могло выдержать на себе целый клан низкорослых нибелов вместе со всей их поклажей. Это маленькое происшествие на какое-то время развеселило путников.

В остальном веселиться было нечему. Мрачные сырые чащобы Великой Грибницы наводили невеселые мысли. В воздухе, помимо кислого запаха, висело ощущение древнего, хотя и очень слабого колдовства. Это была магия самой Грибницы – рассеянная и ни на кого конкретно не направленная, она вызывала зуд на коже. Едва заметный, он с каждой пройденной милей раздражал все сильнее. Чем дальше, тем нестерпимее хотелось снять доспехи и начать с упоением чесаться. А уж этого делать было нельзя ни в коем случае. Скинешь доспех, тут тебя со всех сторон и обгложут. Доказательством этого служили скелеты, которые догнивали повсюду, куда ни кинь взгляд.

Вскоре стало ясно, что нападением одних только удушников дело не кончится. Дрогнула шляпка дряхлеющего гриба, посыпался липкий сор, и над отрядом промелькнула растопыренная тень. Чародей успел пригнуться, и тварь, продолжая полет, ринулась к наемнику. Это она зря сделала. Мелькнули безотказные «Стриж» и «Секач». Первый распорол нападающему черную перепонку, натянутую между четырьмя лапами, а второй смахнул голову. Летающий зверь безжизненным комом скатился в подстилку этого странного леса, в котором не было ни единого дерева.

– Это был захребетник, – сказал Лекс. – То, что я с ним легко справился, еще ничего не значит. Он пытается напасть сзади, чтобы перекусить шейные позвонки. Челюсти у него мощные. Так что не расслабляйтесь. Заметите хотя бы тень, прикройтесь щитом. Упадет на щит – стряхивайте. И постарайтесь рассечь перепонку крыла, тогда захребетник сразу станет беспомощным. И вообще, вертите головами вовсе стороны. И держите клинки наготове. Это я успею выхватить меч в любом случае, а вы можете не успеть.

Отряд немедленно ощетинился клинками. И вовремя. Чем дальше углублялся он в сырые заросли Великой Грибницы, тем больше всяческих напастей встречалось ему на пути. За следующие два часа путешественники отразили броски еще трех захребетников. Крапчатый выползень попытался впиться в хобот одного из сломулов, а когда тот поддел его бивнем, кинулся на второго. Хорошо, что Рия успела выстрелить в него из самозарядного арбалета. Выползень долго корчился, стараясь слиться с серо-зелеными пятнами на толстой плодоножке гриба, но стрела пробила ему что-то жизненно важное, и хищник, парализующий свои жертвы ядом, издох.