Метаморфозы греха - страница 21

Как несложно догадаться, с Семёном Надеждинским у них сложились весьма тёплые и, можно сказать, доверительные отношения. На уроки географии он всегда ходил как на праздник. Из богатой истории их отношений можно вспомнить парочку занимательных историй. Однажды Надеждинскому преподнесли презент в виде бутафорского топора в масштабе 1:1, который в тот же день им окрасился в чёрный цвет с добавлением кроваво-красных подтёков и надписи «Metallica forever». Не лишним будет упомянуть занимательный факт. Данный девайс имел возможность подсветки и озвучки – нечто напоминавшее медвежий рёв в брачный период. И надо ли говорить, что на следующий день убертопор снесли в чёрном пакете на урок географии. Без лишних промедлений им овладела одна особа, с придыханием относившаяся к подобным вещицам. Подобно Раскольникову она затаилась в ожидании у двери. Минуты через две вошла жертва в сопровождении какого-то господина, и как будто молния поразила её в самое темя. Сначала Ирина Петровна не осознала масштаб катастрофы, поэтому пронеслась к своему столу как бы по инерции. Но осознание всё же прихлынуло к ней в мозг вместе с горячей кровью к лицу. Поруганная женщина почти в бешенстве приказала отдать топор, и по окончании изъятия швырнула трофей на стол, и в сильном чувстве выбежала из кабинета. Тем временем зачинщик фантасмагории под заливной хохот зрителей взял орудие и спрятал его в рюкзаке. Через несколько минут тревожного ожидания в чертоги вторглась Ирина Петровна в сопровождении Виктории Игоревны. С вопросом: «где топор?», заданным в крике, устроила скоропостижный обыск рюкзаков. К сожалению, Надеждинский был не так прост, чтобы его поймать на подобных пустяках. Он достал и положил топор под стул соседа. Обе учительницы так разволновались, что и не заметили торчавший из-под стула чёрный обух. Когда обыск не дал ожидаемых результатов, Виктория Игоревна попробовала надавить на жалость фразой: «ребята, я всё понимаю, хочется порой повеселиться, сами такими были, но смех ваш зашёл за рамки дозволенного. Поэтому того, кто всё это сотворил, я прошу подойти ко мне после уроков объясниться». Естественно, Виктория Игоревна ждала втуне. Урок сорвался.

Ещё один случай произошёл в одну из середин апреля. Семён в то утро покинул родные пенаты с целью выбросить искусственную ёлочку и уже возле мусорного бака встретил Фалафеля. В ту минуту родился план. В тот день география как назло стояла в расписании первой строчкой, и одноклассники ждали десятую минуту под дверью. Дуэт шутников появился почти одновременно с объектом их розыгрыша. Семён тотчас спрятал ёлочку за спину и задвигался к жертве. «Ирина Петровна, от имени всего класса хочу преподнести вам за ваш самоотверженный труд этот букет». Растение выглянуло из-за спины. «Вы думаете, это смешно? Нет. Нет! А вот это уже смешно!». С этими словами мадам Доуэль приняла подарок и пустилась бить им вручавшего. Тогда тот с криками: «убивают!» побежал прочь от побоища. Вдогонку ему она бросила «букет» с напутствием: «и чтобы с этим веником я тебя не видела!»

Не стоит думать об исключительно низовой инициативе в настолько непростом деле, как любовь. Однажды Ирина Петровна занизила по какому-то надуманному предлогу оценки по практической работе всему классу за исключением двух-трёх зубрил. Тогда ей задали закономерный вопрос, мол, почему ущемляют права школьников? Каких-то внятных объяснений по каждому пункту обвинения не последовало. Вместо чего раздались реплики вроде: «я уже всё написала», или «других всё устраивает, только вы опять чем-то недовольны». Тогда к нескольким активистам присоединился весь класс за исключением человек пяти, которых «всё устраивало». Все они пошли с челобитной к директору, и встреча их состоялась в коридоре, где активисты объяснили всё по месту. Директор пообещал принять меры. И меры-таки были приняты. Но быстро к зарвавшимся революционерам нагрянула Виктория Игоревна с конфиденциальным разговором. «Почему вы не пришли ко мне, а сразу жаловаться к директору? Я же не вызываю сначала родителей, пытаюсь решить проблему как-то не вынося сор… В общем, пойдите извинитесь». «За что же?» «Сам знаешь за что. Если не извинитесь, то житья она вам не даст. Идите». Выразители народного гнева негодовали. Победа подобралась так близко, но после того разговора стала отдаляться с каждой минутой всё дальше и дальше. Делать оставалось нечего, ибо аналогичные вещи здесь, в «лицее», никогда не забывались. Простояв у входа минут пятнадцать, порываясь уже уйти, они всё же вторглись во владения. «Ирина Петровна, здравствуйте, мы хотели бы извиниться от лица всего класса». «Хорошо, но если ещё раз… то пеняйте на себя», – с торжествующей ухмылкой произнесла оскорблённая женщина. Получилась ничья. С одной стороны, оценки повысились, зазнавшаяся учительница получила отлуп от начальства, но с другой, выражение народного гнева заставило их извиниться, иначе бы победа получилась пиррова.