– Ты у них первый в списке, – напомнила Мия. – Как интересный экземпляр. Тебя ни за что не отпустят.
– Снова та же песня, – усмехнулся Ян. – Не приписывайте ситуации больше, чем она заслуживает.
Николь выпрямилась и выдохнула:
– Согласна с Марком. Эти люди к чему-то готовятся. А Яном интересуется лаборатория, и это не хороший интерес.
– Послушайте, – вмешался я, оглядев всех. – Ситуация серьезная. Многим из вас непонятна суть, но поверьте, мне и Мие уже выпадало коснуться этой стороны. Готовьтесь к трудностям, готовьтесь к испытаниям, будьте осторожны в действиях и терпеливы в решениях. Скоро я смогу сказать вам, с чем мы имеем дело, и это станет поворотным событием в вашей жизни.
Я убегал от этого всю жизнь, но все равно вернулся
Как мы умудрились попасть в такую ситуацию? Это западня. Всем своим существом я ощущал опасность, чувствовал животный страх, сковывающий сердце от одного присутствия высокого брюнета. Кто он такой? Что он такое? Невозможное, далекое вдруг ворвалось в мою жизнь и переплелось вокруг всего, что меня окружает.
Отец… Как ты мне сейчас нужен. Твоя твердость характера, стойкость и воля помогли бы мне лучше тысячи мудрых и сильных людей. А сейчас я один. И оно приближается. Да, то самое, о чем ты предупреждал. Это оно, я ощущаю его силу и величие. И вряд ли мои предчувствия ошибочны. Как долго мне приходилось прятать от самого себя воспоминания, но они снова и снова проявлялись, просачивались и вот сейчас выходят за границу моих усилий, превосходя волю и желание спрятать этот ужас далеко-далеко.
Неужели это моя судьба? И какими бы дорогами я не шел, приду к тому, что уготовано? Если этого не миновать, мне нужно быть сильным, но где взять силы для борьбы с таким масштабом? Нехотя, но я вынужден снимать оковы со своей памяти, с самых внутриутробных времен, когда один на один встречался с тем, о ком сейчас вспоминать не хочу. Это очень тяжело. Это трудное испытание. И это неизбежно.
– Хотел узнать, – вдруг раздался голос Серафима, – вы с Эвой вместе? Ну… Ты понимаешь?
Я очнулся, словно вышел из забытья, и посмотрел на русоволосого богатыря, который, пряча смущение, пытался выглядеть мужественно.
– Что? Мы с Эвой? Нет. Нет, совсем не так. Она тебе нравится?
Серафим помолчал, опустив глаза, и закивал.
– Да. Она нравится мне, просто крышу сносит. А тут смотрю, вы не первый раз вместе приходите.
– Так, давай сразу определю свою позицию: я тебе не соперник, у меня нет этого чувства ни к Эвелин, ни к кому-то другому, и быть не может.
– Почему ты так категоричен?
– Я не способен любить. У меня просто отсутствует эта клетка, так что не переживай. Твой путь свободен.
– Неудачный первый опыт? – понимающе покачал головой Серафим.
– Давай опустим эту тему. Эва свободна, это то, что ты хотел.
– Да, – Серафим с облегчением выдохнул. – Хорошо, что на нее не запал Ян, была бы кровавая война.
– Тебе повезло. Слушай, я вот о чем подумал, тебя нужно прятать, потому что Джозеф не видит твоих действий. А без тебя мы ничего не сможем. Если он повесит свою проекцию блока, все будут скованы, и только ты можешь снять это. Понимаешь меня?
Серафим задумчиво нахмурился.
– Как прятать? Я как бы совсем не маленький, если посмотреть.
– Просто не определяйся, старайся не выдать свою способность.
Наше пребывание на острове было относительно спокойным, если исключить случаи переглядывания Стефании и Томаса, что казалось странным. Томас отличался скрытой хитростью, его поведение было похоже на поведение Валентина, что дополнительно напрягало. И от всего этого страдал Леон, потому что они со Стефанией сдружились в нашем нелегком путешествии. Но еще больше настораживал Ян, когда он видел отношение сестры к темноволосому Томасу. Я боялся срыва нашего огненного парня, и как следствие – новых пожаров и ссор.
