Не так ли поступают матери, отдавая младенцев чужим людям? В детдом? Отцу? Бабушке? Оставляя наедине с потолком в люльке? Младенец отразит и сделает базой своей личности то, что он видит и чувствует в первые месяцы жизни. И с этим "биосом" он потом идет в жизнь. Как я уже писала в первой книге о метадао, именно телесная, теплая любовь матери формирует все дальнейшее. Хоть бы одна пропущенная фаза развития застревает в ребенке навсегда. Становится зовом тоски. Оно и логично – нельзя взать и учить ребенка математике раньше, чем он научится ходить и гулить, раньше, чем он разовьет мелкую пластику, воображение, освоит мимику, эмоции – свое первичное описание и однажды ощущить свое "Я".
Да нет. Конечно, можно заменить у ребенка его "Я", самость, учебником математики, но тогда он и будет сыном или дочерью учебника. Чтобы вернуть женщине то, что было ею упущено в какой-то степени, конечно, нужно включить некий реверсивный механизм, вернуть осторожно в состояние, когда были зафиксированы утраты. В то время, когда совершалось накопление боли. Но мы не возвращаемся прямо в боль сразу – она может обрушиться и убить, сорвать все болты и гайки, нахлынуть штормовой эмоцией.
Итак, Настя. Поэтому сначала мы работаем со снами, в девчачьими играми в принцессу. Хотя даже на этом уровне оказывается очень сложно уломать клиентку начать прикасаться к своей коже и не бояться ожога. Для этого мы включили голос Феи, Фея рассказывала внутренней девочке, какая она красивая, какая у нее приятная нежная кожа и все такое. Это было трудно. Потому что клиентка была настолько травмирована, что даже голос она не могла смягчить без слез. Но потихоньку мы накопили достаточное количество внимания и спокойствия, чтобы перейти к практикам медитации.
А затем и к переформату травматических ситуаций. Но это уже телесные нейгун практики. Если метафора и была в них использована, то не больше, чем это требовалось для создания представлений о практиках, об их структуре, механизмах и целях. Подробно в "Метадао. Управление подсознанием".
На это ушло почти два года. Два года медленного приближения к подвалу, где были заперты чудовища. И вот, наконец, случился прорыв. Применяя практику поворота, мы смогли вытащить одно за другим травматичные события и отцепить от объективной структуры события его оценку, навязанную значимым взрослым. Воспринять событие объективно, разжать его на телесном уровне, стереть эмоциональный телесный блок. Событие больше не держало внутреннюю девочку в своих цепких лапах.
Что она сказала: "Я ходила потом, рыдала. Не плохо и не хорошо, просто слёзы текут сами по себе… Как будто что-то во мне растаяло и потекло слезами. Никогда столько в жизни не плакала, потом отпустило… И дошло! Я хорошая ! Я – хорошая! И мне ничего за это не будет. Даже когда мне хорошо, я – хорошая! И даже когда накосячу. И не обязательно должно быть плохо, чтобы быть хорошей. Ничего себе! Всё так просто – надо было просто один раз не удержать слёзы, чтоб это понять? Реально?" "Конечно, реально. Мы шли к этому два года. Все занятия телом, голосом, игры в принцессу, осторожные раскопки – это все было накопить силу, чтобы выдержать удар прошлого".
