Тоже сажусь и двигаюсь ближе к столу, на какое-то время прячу под ним руки, чтобы скрыть дрожь пальцев.
– Не думал, что когда-нибудь вновь пересечемся вот так, без решетки между нами. Признаться, удивлен, – говорит он тем же тоном.
Понимаю, это – какая-то проверка. Открыто смотрю в его отчего-то донельзя довольное лицо, желая только одного – чтобы Шеффилд поскорее убрался. Говоря о том, что ко мне пришлют законников, я никак не ожидала, что Эдвард явится сам.
– Чем обязана? – спрашиваю, сохраняя равнодушие и никак не реагируя на подколку про решетку.
Кто бы знал, с каким трудом мне дается и то, и другое.
– Не в курсе новостей? – с деланым сочувствием уточняет Шеффилд.
Отрицать очевидное бессмысленно, поэтому даю честный ответ:
– Разумеется, в курсе. От столь громких событий не скрыться.
– А ты бы этого хотела? – мгновенно спрашивает он, активируя внутреннего законника.
Едва сдерживаю желание поморщиться. Напряжение не позволяет сбросить оковы ни на секунду, и я решаю оставить все, как есть. Все равно пока ничего не смогу противопоставить. Я определенно не была готова ни к новой встрече, ни уж тем более к общению.
– Меня это не касается.
Шеффилд слегка подается вперед.
– Это касается каждого, Даниэль. А тебя тем более. Я казнил твоего отца.
Безэмоционально смотрю в горящие голубые глаза Шеффилда. Он даже не скрывает, что чувствует триумф по этому поводу. Уверена, единственное, о чем он жалеет, так это о том, что не сам нажал на спусковой крючок.
– Наверняка, у вас была веская причина для этого.
Эдвард склоняет голову набок и оценивающе пялится на меня.
– Что за игру ты затеяла?
– Игру? – переспрашиваю с показным удивлением.
– Ты делаешь вид, что тебе все равно, – произносит он обвинительным тоном.
– Вы ошибаетесь, мистер Шеффилд. С Андреасом Кавана меня давно ничего не связывает, спасибо вам.
Эдвард усмехается.
– Мы с тобой достаточно близки для того, чтобы спокойно общаться на «ты», Даниэль.
– Мы вообще не близки, Эдвард, – отвечаю мгновенно, тоже переходя на ты.
К черту вежливость.
– Мы были женаты.
Будто я об этом забыла.
– Были, – соглашаюсь равнодушно, отказываясь вспоминать, чем все это закончилось. – Недолго и давно. Но это ни о чем не говорит. Так зачем ты пришел?
Эдвард еще раз оглядывает меня так, будто видит впервые. По сути, так оно и есть. Он не знает меня. Никогда не знал. И дело вовсе не в прическе и татуировках.
– Где твои мать и брат? – суровым тоном спрашивает он.
Изо всех сил держусь, чтобы никак не отреагировать, ведь он наблюдает за мной чересчур внимательно.
У него их нет! Лучшая новость дня.
– Я этого не знаю.
– И почему я не удивлен, – хмыкает Шеффилд.
– Разве я когда-нибудь врала тебе, Эдвард?
– Не врала, – соглашается он, тем не менее не сводя с меня испытующего взгляда.
– Что-нибудь еще?
Шеффилд улыбается, и мне совершенно не нравится это его выражение лица.
– Если твои родственники объявятся, сообщи об этом в четвертый участок.
– Хорошо, – соглашаюсь без возражений.
– Я серьезно, Даниэль. Шон и миссис Кавана что-то знают, раз скрываются от правосудия.
– Я поняла.
– А теперь, предоставь, пожалуйста, ключи от всех закрытых помещений. Мои люди осмотрятся, раз уж мы здесь. – Он проницательно смотрит мне в глаза, будто ждет, что я начну спорить. – Тебе ведь нечего скрывать?
Открыто смотрю в ответ и лгу, не моргнув и глазом:
– Нечего.
Шеффилд кивает, поднимается и направляется прочь из кабинета, но я не удерживаюсь и окликаю:
