#MeToo. Расследование, уничтожившее Харви Вайнштейна - страница 2

И, наконец, эта книга – хроника становления нашей команды двоих игроков. Чтобы избежать путаницы, мы пишем о себе в третьем лице. (В расшифровках интервью, которые мы проводили вместе, вы встретите и первое лицо, в этом случае «Я» – либо Меган, либо Джоди.) Но, прежде чем перейти к такому формату изложения, мы лично от себя хотим поблагодарить вас за то, что вы присоединились к нашей команде, вместе с нами размышляете над удивительными событиями, разгадываете загадки, видите то, что видели мы, и слышите то, что нам довелось услышать.

Журналистское расследование для «Нью-Йорк таймс» началось далеко не радужно: самый многообещающий источник информации наотрез отказался даже просто поговорить по телефону.

«Ваше издание обращается с моим именем не слишком корректно, и я считаю, причина тому – сексизм»[1] – такими словами 11 мая 2017 года актриса Роуз Макгоуэн ответила на письмо Джоди с предложением поговорить. Роуз объяснила, что имеет в виду. Первое: информацию о речи, которую она произнесла на одном из официальных политических ужинов, «Таймс» разместила не в новостях, а в рубрике «Стиль». Второе: ей как-то довелось беседовать с журналистом нашего издания, речь зашла о Харви Вайнштейне, и во время разговора актриса чувствовала себя очень неловко. «Таймс» следовало бы взглянуть на самое себя с точки зрения сексизма, – подытожила Роуз. – Я не намерена вам помогать».

Несколькими месяцами раньше Макгоуэн обвинила некоего продюсера – по слухам, именно Вайнштейна – в изнасиловании. «Эта история – давно не секрет для Голливуда и для медиа. И там и там меня позорят, а моим насильником восхищаются»[2], – написала она в Твиттере, добавив хэштег #WhyWomenDontReport[2]. Теперь же, по слухам, она собиралась писать воспоминания и в них откровенно рассказать об унизительном отношении к женщине в шоу-бизнесе[3].

В отличие от большинства резидентов Голливуда, Макгоуэн уже успела рискнуть своей карьерой, критикуя сексизм. Как-то в Твиттере она описала унизительные требования касательно одежды, которые предъявлялись к актрисам перед кастингом одного из фильмов Адама Сэндлера: «Верх: чтобы была видна ложбинка (бюстгальтеры пуш-ап приветствуются)»[4]. В целом в социальных сетях Роуз всегда выступала жестко, даже резко. «Злиться на них – это правильно. Не бойтесь конфронтации, – написала она в Твиттере месяцем раньше, а позже добавила: – Мы должны разрушить систему»[5]. И если Роуз Макгоуэн, настолько же активистка, насколько и актриса, отказывается говорить с журналистами даже без протокола, то кто тогда согласится?

Звезда Харви Вайнштейна как продюсера в то время сияла уже не так ярко. Его кинематографическая магия начала меркнуть, но имя по-прежнему оставалось синонимом силы и власти, особенно в том, что касается построения карьеры в кино. Вайнштейн был из тех, кто создал себя сам: скромный парень из Квинса, он шаг за шагом продвигался от организации концертов к дистрибуции фильмов, а затем и к продюсированию. Казалось, он владеет особым даром превращать в великое все, что его окружало: кинокартины, мероприятия, а главное, людей. Звезды зажигались одна за другой: Гвинет Пэлтроу, Мэтт Деймон, Мишель Уильямс, Дженнифер Лоуренс. Малобюджетные авторские картины, такие как «Секс, ложь и видео» или «Жестокая игра», он превратил в культовые киноленты. Он блистал на церемонии «Оскара», выиграл пять статуэток в номинации «Лучший фильм» лично, и бесчисленное множество других призов получили его протеже. Больше двух десятилетий он поддерживал кампанию Хиллари Клинтон, привлекая бесконечное количество спонсоров и фондов. Проходя стажировку в киноиндустрии, Малия Обама работала именно на Харви: так, только по имени, его называли все, даже большинство тех, кто лично не был с ним не знаком. И в 2017 году, несмотря на то что его фильмы пользовались уже не такой огромной популярностью, репутация Вайнштейна оставалась на высоте, а имя его по-прежнему гремело.