Все это было записано на нескольких листах, висящих на стене. График дежурств составлял помощник начальника бункера, Василий Лозин. Он следил, чтобы все жители бункера, начиная с шестилетнего возраста, были заняты на общественно полезных работах.
Марина остановилась возле расписания, пробежала глазами по строчкам. Первая смена дежурила с десяти утра до двух часов дня. Вторая – с двух до шести, третья смена – с шести вечера до десяти утра.
Вся жизнь была строго упорядочена. Эту замечательную систему давным-давно придумал покойный начальник бункера, Григорий Николаевич Кошкин. Ему удалось ненасильственным путем установить порядок в убежище. С помощью верных ему людей руководитель составил строгий график питания, сна, пользования душевыми и регламентировал общественные работы.
День начинался в семь часов утра. В бункере включалось верхнее освещение. Все обитатели выстраивались в очередь к умывальникам и санузлу. На дверях висела табличка, предупреждавшая о том, что водные процедуры длятся не более двух минут на человека. Конечно, можно было копаться и дольше, но ровно в девять утра дежурные подавали завтрак. Кто не успел, тот опоздал. В половине десятого миски убирали. До двух часов дня продолжались общественно полезные работы. Давний советский принцип «Кто не работает, тот не ест» идеально сработал и в этот раз. Конечно, каждый мог отказаться трудиться на благо родного бункера. Но в этом случае тунеядец лишался обеда, а его фамилия появлялась в позорном списке, который висел на стене большого зала.
Закончить работу в срок также было в интересах человека. В два часа накрывали обед. После, с трех часов, те, кто был свободен от смен, получали личное время или посещали занятия.
В шесть садились ужинать. Потом отправлялись принимать душ. В десять ровно выключались лампы. В эти часы в бункере бодрствовали только дежурные по этажам, которые сменялись каждые три часа, и разведчики, выходившие в экспедиции.
Григорий Николаевич никогда никого не принуждал. Просто он сумел сделать так, чтобы каждый самостоятельно и добровольно принял упорядоченную систему жизни. Начальник бункера преуспел.
Нарушить внутренний распорядок означало подставить остальных жителей убежища. Поначалу не обошлось без недовольства. Однако когда несколько человек злостно нарушили дисциплину, волевым решением Кошкин оставил все население без обеда. После этого схема всеобщей трудовой повинности и внутреннего распорядка работала практически без сбоев.
Теперь Марина пожинала плоды хорошо отлаженного образа жизни, который уже не представлялся иначе. Она неторопливо обходила помещения бункера. От общего зала отходили два коридора. Один – тупиковый, где находились душевые, санузлы и техническая комната, разделенная на два блока; в первом мыли посуду, а во втором стояла большая ванна для стирки белья. К технической комнате примыкало помещение, где сушили выстиранную одежду. Оно отделялось стеной от котельной, и горячая вода напрямую поступала в большую батарею. Тут вытяжка работала на полную мощность.
Во втором коридоре находились генераторная, котельная и отсек фильтрации. За тяжелой гермодверью ряд ступеней уходил вниз, упираясь в маленькую комнату с решеткой. Алексеева в шутку называла это место «комнатой задумчивости». Это был карцер.
Наверх, в обход большого зала, вела маленькая лестница.
В этом коридоре дежурила особая смена, имевшая специальный допуск. В основном, это были старшие ребята или кто-то из «старой гвардии». Отсеки фильтрации убирала лично заместитель начальника бункера.
