Ненавидел же Яр совсем другое. То, что скрывали эти храмы и древние стены теперь, после потери старого мира. А именно – людей, что еще пытались цепляться за старое, давно потерянное. И то, как они это делали, уничтожая друг друга с одним желанием – выжить самим.
Юноша не раз был свидетелем того, как человека выгоняли за тяжелые, обитые бронзой ворота без всяких средств защиты лишь за то, что тот не угодил Воеводе или его сыну, либо за лишнюю конечность, шестой палец или цвет кожи, отличный от «нормального». Естественно, степень нормальности определялась Воеводой. И его совсем не волновало, что бедняге едва исполнилось десять, а за стенами опасный мир, в котором тот не продержится и часа. Полноценные люди боялись иных, порожденных этим новым миром, и поэтому старались поскорее от них избавиться. Более сотни младенцев в последнее время пошли на корм рыбам в реке Колокше именно по причине их необычности. Если ты «не такой», то мутант, а если мутант, то со временем станешь опасным. И «правосудие по-воеводски» вершилось без каких-либо исключений, независимо от возраста и характера уродства.
Яра же не выставили за ворота еще в детстве лишь потому, что отец, пропавший два года назад, был уважаемым человеком, бойцом, каких поискать. Он не боялся в одиночку отходить от Города на довольно приличные расстояния, что приносило Юрьеву почти все необходимое. Он водил группы и в войсковые части за боеприпасами, и на радиозавод, пополняя запасы проводов и лампочек, и на ткацкую фабрику, склады которой все еще ломились от заклеенных в полиэтилен тканей и шерсти. А также несколько раз он предпринимал дальние походы – сначала в сторону Кольчугино, затем ко Владимиру, в надежде найти выживших. Лишь из-за него и впоследствии – в память о нем, Яра не выгнали из общины.
Но была и обратная сторона медали. После исчезновения отца Яру не давали жить спокойно из-за одной странности, заметно выделявшей его среди других. Выступающие костяные наросты у него на голове походили на недоразвитые рожки. Было ли это мутацией из-за принесенной от больших городов незначительной доли радиации, либо влиянием распыленных когда-то ядовитых веществ – никто не знал и сказать не мог. Но эта особенность очень сильно испортила жизнь юноше, которому с малых лет пришлось испытать сначала издевки сверстников, а позднее – отвращение и ничем не прикрытую неприязнь. Его просто терпели рядом с собой, мирились с его присутствием, пока рядом был авторитетный в общине отец… После же, когда его не стало, гонения и издевки начались снова. Потому юноша и недолюбливал людей, которые унижали его просто за то, что он не такой, как все.
Тучи на востоке окрасились розовым, предвещая восход и конец дежурства. Осталось чуть-чуть, и их сменят, чтобы можно было несколько часов поспать, а затем вновь браться за работу. Палычу – на конюшни, а Яру, поскольку он еще не прошел испытания, – на тренировки, которые проводились за стрелецким корпусом, где проживали Воевода и стрельцы, а также находился лазарет. Хоть и не будучи стрельцом, но уже состоя в охране поселения, Яр имел право на место в корпусе, но, как ни странно, все еще продолжал жить там, где и родился – под землей, в катакомбах под валом.
Юноша отошел от бойницы и, подсев к костерку, спросил:
– Палыч, – слова нехотя, с трудом сложились в осмысленную фразу, – я бы давно ушел отсюда, если бы не Варя. Только она мне этого не дает сделать. Как же быть?
