– Уважаемый, не могли бы помочь? – вновь раздался хриплый голос.
Влад вздрогнул и огляделся. Откуда звук?
– Я здесь. На втором этаже.
Из окна, насадившись икрой на ржавый прут, вниз головой свисал человек в кожаном плаще. Плащ задрался, отчего издали страдалец напоминал спящую летучую мышь. В левой руке он сжимал топорик, в правой – спаренный обрез двустволки. С такими приблудами ходил лишь один боец во всем метро. Догадку подтверждали пронзительные льдисто-голубые глаза с безумными искорками, отчетливо поблескивающие сквозь треснутое стекло противогаза.
– Егор? – удивленно пробормотал Влад.
– Привет! – бодро ответил Ежов, словно встретил приятеля в баре. – Пожал бы руку, но, боюсь, не дотянусь.
– Сейчас… – мужчина захромал к подъезду.
– Не споткнись! – бросил вслед соратник.
– Обо что?.. Ух, ты ж, еж твою медь…
Вход, ступени и пролеты сплошь покрывали изуродованные тела. Туши свисали с перил, теснились в прихожих, набились в шахту лифта, как протухшие бычки в банку. Поднимаясь, Спас пытался их сосчитать, но сбился на второй дюжине.
На черном фоне отчетливо виднелись гильзы двенадцатого калибра. И никаких других следов большого отряда. Ничего такого, что позволило бы сказать – да тут сражалась целая армия! А только ей по силам зачистить улей необычайно сильных мутантов, да еще и капающих на мозги. Выходит, Егор дрался сам. Да уж… Об этом сталкере ходили самые разные слухи. Одни были похожи на байки, другие – на пьяное бахвальство, третьи – и вовсе на горячечный бред. Если хотя бы малая толика из них – правда, то становится понятно, почему к нему так относятся.
Когда Спас втаскивал Ежа в окно, тот даже не поморщился. Ухватившись за стену, рывком снял распухшую голень с ребристого штыря толщиной с палец. Постоял немного с широко разведенными руками и нетрезвой походкой заспешил к лестнице.
– Ты куда?! – в сердцах крикнул Влад. – Посиди хоть!
– Посиди-посиди… – донеслось с лестницы. – Некогда.
Бормотание потихоньку перетекло во двор.
– Малыш, ты где? Куда подевался? Помню, тут лежал. Или там?
«Крыша поехала, – подумал Влад, выглянув наружу. – Какой еще малыш?»
Егор увлеченно копался в горе трупов, пока не отрыл второй дробовик – точную копию первого.
– Малыш! Вот ты где! Уж думал, придется новый пилить.
– Долго висел-то? – спросил мужчина.
– Не знаю, – Еж протер оружие полой плаща. – Успел сочинить две песни, рассказ и повторить задом наперед «Анну Каренину». Кстати, так она гораздо интереснее. Выходит… часа полтора. Может, меньше. Или больше. Какая разница?
Он закопался в дохлых тварей чуть ли не по пояс и вынырнул с брезентовым рюкзаком, на котором красовалось странное синее существо в красных кедах. Достал аптечку и, наконец, принялся за рану. Спас невольно вздрогнул, представив, сколько заразы туда попало. Но парень был весел, бодр и тихо насвистывал, втыкая в ногу шприц за шприцом.
– Я – Влад, – сталкер решил разбавить неловкое молчание. – Мы ездили к Куполу недавно. Помнишь?
– Помню. С Театральной, верно? Еще дочурка есть, махонькая такая. А почему тебя Спасом кличут? Если личное – не отвечай. Мне так-то все равно, праздное любопытство.
– До Войны в МЧС служил.
– Понятно. А я – Еж, потому что фамилия Ежов.
– Ну да… – пробормотал Влад. – Логично.
Он отвел взгляд, когда спутник начал штопать дыру в ноге. Будто зашивал не собственную плоть, а рваный мешок – размашистыми кривыми стежками.
