– Если Франция больше не принимает военных беженцев, тогда, думаю, надеяться не на что. Но вы ведь и сами тоже видели этот лагерь в Интернете, тогда почему вы сомневаетесь? Успокойтесь. А у меня для вас кое-что есть…
Он ногой придвинул к себе стоявший под столом пластиковый пакет. И достал оттуда два спасательных жилета, две плоских фляги, с десяток энергетических шоколадных батончиков, пластиковую сумочку для паспортов и денег, чтобы надеть на талию, и еще одну непромокаемую сумочку на шею – для мобильного телефона.
– У нас и так уже полные чемоданы, – возразила Нора.
– В любом случае у вас один лишний, а другой придется наполовину освободить.
– Это невозможно! В них все, что осталось от нашей прежней жизни.
От удивления Феруз перешел на «ты» и даже этого не заметил.
– Не будь дурой. Вот она, твоя жизнь, рядом с тобой, слушает музыку. Чем легче ты будешь, тем лучше, поверь мне. А теперь иди в туалет и произведи отбор. Я возьму себе то, что ты оставишь, это возместит мне расходы на жилеты и шоколадки. Поторапливайся, я присмотрю за малышкой.
Перед зеркалом в туалете Нора залилась слезами. Все-таки стакан наполовину полон: Адам написал ей эсэмэску. Значит, он жив и может свободно действовать. Стакан наполовину пуст: он просил не ждать его и отправляться в Англию к ее двоюродному брату, как будто сам уже не может к ним присоединиться. Она прекратила сравнивать стаканы и стала думать только о Майе.
Избавившись от воспоминаний и одежды, она вернулась и снова уселась за столик, где ее ждал Феруз.
– Твоя малышка что, больна? Она кашляет и уж очень бледненькая.
– Пройдет.
– Знаешь, это не слишком разумная идея – пуститься в такое плаванье, если ты болен.
– Она выдержит.
– Убеждать следует не меня. Ты только представь, а что, если она заразит других и все раскашляются. Не так-то просто пересекать Европу с группой беженцев, которые и без того на грани взрыва. Это повод отказаться взять вас на борт.
– Говорю же, она выдержит. И мы будем тише воды ниже травы.
– Тебе решать. Если ты готова отправиться в путь вечером, мне остается только познакомить тебя с перевозчиками.
Нора решила опередить события:
– А сколько я вам за это должна?
Феруз промокнул лоб, убрал платок, который, наверное, не успевал высохнуть, и с улыбкой погладил Майю по волосам.
– Вам предстоит долгий путь до Англии. И если ты едешь одна с дочкой, это еще опаснее. Попридержи деньги. И береги себя.
Норе, которая так сомневалась в нем, теперь с трудом удалось удержаться, чтобы не обнять его. Малышка Майя оказалась более эмоциональной и на выходе из кафе запечатлела на влажной щеке Феруза поцелуй.
Дамаск, Сирия
Военный аэродром
Металлические боковые ворота высотой около десяти метров теперь были широко раскрыты. В такой ситуации Адам, разумеется, подумал о смерти. Он не предполагал встретить ее лично, собственной персоной присутствующей в ангаре, подобно этому чумному запаху крови, плоти, разложения и выпачканной экскрементами одежды. Перед ним на огромном пластиковом полотнище простирались ровные ряды тел – почти три сотни трупов с серой кожей, изуродованными лицами и в противоестественных позах.
Светило солнце, и верхняя застекленная часть ангара пропускала его лучи к земле, которая аккумулировала тепло. Поэтому внутри было на десять градусов больше, чем снаружи. От этого вонь становилась еще более нестерпимой.
