Ему стало ясно, что его опоили. А может быть даже пытались убить, как Селесту.
В этот момент тот, кто тряс его за плечо вскрикнул, Маир понял, что это был его верный слуга, Зугтайс. И теперь Маир даже не знал, жив тот или нет.
Он чувствовал, как его связывают, но сопротивляться не пытался - не было смысла тратить силы. Лучше вообще притвориться мёртвым, чтобы мерзавцам было тяжелее его нести.
Кстати, раз связывают, значит не пытаются убить - для чего-то он им нужен.
Тут он вспомнил о Селесте. Бедная моя девочка, что же теперь будет.
Все эти события начались две недели назад. Тогда она стала хуже себя чувствовать с каждым днём. Охрана была усилена, стражи менялись каждые два часа. Еду проверяли прямо на кухне - она была безвредна. Но Селесте становилось всё хуже.
Коронацию на всякий случай он не спешил отменять. Не верил, что кроткой его невесте пытаются причинить вред.
Как назло он накануне отослал Аластера к дальним границам, откуда пришли вести о бунте.
Теперь он понял, что это могло быть отвлекающим маневром и обругал себя последними словами.
Маир почувствовал холод, и понял, что его несут в подвальные помещения.
Те, кто с трудом волокли его, наверное старались переговариваться между собой знаками, чтобы не выдавать голосов.
А это означало, что он мог их знать. Чуть-чуть приоткрыв глаза, он смог разглядеть только плотные черные накидки.
Теперь он почувствовал терпкий запах аптеки Аглы. Значит, скорее всего его запрут рядом с винными подвалами. Ну или прямо в них.
В замке была своя тюрьма, но она находилась в совершенно другом месте.
Его швырнули, не церемонясь, на холодный каменный пол и он довольно сильно ушибся. Скорее всего его носильщикам оттянуло руки.
Тут один из них произнёс:
- Тяжелый, сссобака...
Голос был определённо знакомым, на того, кто болтанул это злобно зашипели, заскрипел ключ в замке, и послышались удаляющиеся шаги. Маир попытался вспомнить, кому принадлежал этот голос, но не стал.
Селеста, может его девочку так же несут и швыряют на холодный пол...Как же выбраться отсюда, если его еще не отпускало неизвестное зелье, которое обездвижило его. И обязательно нужно было подвигаться - пол был ледяной.
***
Я проснулась от солнечного луча, который бил мне в глаза. Агла тут же почувствовала моё движение и оказалась рядом.
Заморгав, я улыбнулась ей - самочувствие было гораздо лучше и она это, видимо, поняла это по моему виду - на лице разлилось облегчение. Она погладила меня по лбу, поправила солому и отошла.
Мы находились в симпатичном лесочке, горел костерок, от котелка, который булькал над ним, вкусно пахло. Какой-то курицей с неизвестными мне приправами.
Я с наслаждением вдохнула аромат и почувствовала, как сильно проголодалась.
Но умыться и привести себя в порядок хотелось еще сильнее.
- Агла, - позвала я. - А где умыться можно? Ну и…- я замялась.
- Сейчас, моя ласточка, сейчас Лаш придёт и к реке проводит.
Точно, Лаш. Я вспомнила, как вчера пялилась на него, что это со мной было? Вообще не в моём характере. И как-то я сомневалась, что это было в характере Селесты.
Тем более мне показалось, что жениха принцесса искренне любила.
Показался Лаш с охапкой хвороста. Он подошел ко мне, чтобы помочь, но я довольно лихо спрыгнула с повозки.
Агла этого не видела, а вот он снова вытаращился на меня изумлённо. Мне, конечно, стоило вести себя помягче, более женственно что-ли. Более аристократично.
