Над проектами клиентов мы с Лией всегда трудились вместе с самого моего первого дня работы в её агентстве, руководителем которого она стала после ухода бывшего директора. Агентство занималось консультированием компаний и частных лиц в вопросах дискриминации и расизма, повышая осведомлённость общественности в этой области. Наша команда также проводила корпоративные тренинги для молодых людей. Ещё мы консультировали организации на предмет критичности их публикаций в контексте разных форм дискриминации. Для Лии её агентство было не просто бизнесом. Это было то, чем она жила.
Идея совместной работы принадлежала ей, и поначалу я не была уверена, что это хорошая идея. Я хотела работать с ней, но боялась её подвести, не оправдать её ожиданий. Но нужно признать: в тот период моей жизни её предложение, скорее всего, было единственным правильным решением. В любом случае у меня не было других идей, точнее, идей вообще не было. Зато был миллион вопросов и сомнений и борьба с ними. Лия всё же настояла на своём, по сути, приняв решение за нас обеих, то есть за меня. Я вообще не люблю, когда со мной так поступают, но тогда это оказалось уместно, и я ей очень благодарна за это, как и за многое другое, что она для меня сделала. Она знала, что поступает правильно, и, надеюсь, сейчас в этом не сомневается. Потому что я всегда сомневаюсь в правильности собственного решения, а пока сомневаюсь – становится поздно вообще что-либо решать.
К восьми тридцати я была в офисе, который постепенно заполнялся коллегами. Когда я говорю «коллеги», может возникнуть ощущение, что нас тут работает целых триста спартанцев. На самом деле – всего десять человек, и одна из них сейчас в Танзании. По лицам некоторых читалось, что они, как и я, задаются вопросом, зачем вообще существует утро. Я мысленно им отвечала, что тоже хотела бы это знать. Но, поскольку во всём необходим баланс, были и те, кто выглядел абсолютно энергичным. Вот их я точно не понимаю, и мне даже интересно, где у них батарейки.
Встреча с клиентом была запланирована на десять часов. Мне предстояло дать оценку письменным материалам о деятельности некой компании, целью публикации которых было привлечение спонсоров. Мы с Лией уже проанализировали, какие формулировки в тексте и какие иллюстрации могут оказаться спорными и вызвать критику общественности. Изучение письменных материалов всегда отнимает много времени и бывает очень эмоциональным процессом. Особенно когда видишь изображения, в которых абсолютно отсутствует фактор человечности. Например, фотографии страдающего, измученного ребёнка, спасти которого от холода, голода, болезней и смерти могут только наши пожертвования. Бывают отчёты, в которых целые культуры, нации и страны подаются не в лучшем свете. Этими изображениями и публикациями заказчики преследуют добрые намерения, борясь за мир во всем мире, но не всегда считают нужным фильтровать свои послания. Зачастую реальность в этих материалах искажается и представляется в мрачных тонах. Но самое страшное, что всё меньше людей задаются вопросом, насколько реальность на картинке или в тексте соответствует действительности. Нам всем проще верить образам, чем пытаться рассуждать и мыслить.
Я знала все материалы и за пятнадцать минут до встречи пробежалась по нашим основным комментариям и рекомендациям, как улучшить содержание публикации. Мы считали необходимым переформулировать некоторые фразы, удалить пару критичных терминов и изображений и в целом упростить академический язык текста. Встреча заняла полтора часа. Я огласила общую оценку, прошлась по каждой рекомендации и в ходе активного обсуждения ответила на все вопросы клиентов. Им оставалось принять и внести поправки либо не брать их во внимание и оставить всё как есть. Таково их право, поскольку наши рекомендации – это просто рекомендации. За нашу работу они заплатят вне зависимости от своего решения. Лия говорит, что мы победители в любом случае, и она права.
