Шахов не был жадным. Ни на подарки, ни на перспективы. Если кто-то просил по-нормальному, давая объяснение, что, как и зачем – хотя ему по большому счёту это не надо было, лишняя информация – он относился с пониманием, объективно. А вот если начинали выкручивать… и пытались торговаться – пресекал жёстко.
За эмоции он сам готов доплатить. Чтобы вкусно было…
Когда ему последний раз было вкусно? Так, чтобы «сворачивало и разворачивало», как говорили мужики... Так, чтобы тянуло повторить ещё.
Последнее время со всеми стало как-то пресно и предсказуемо. Тех, кто пытался взбрыкнуть, Шахов сразу ставил на место.
А с Раей что?
То, что она дарила искренние эмоции – это сто процентов. И он их с жадностью хлебал.
Самое интересное, что они не все были положительными. Даже в большей степени негативными.
Он ей не нравится.
Шахов это видел.
Она насторожена.
Но при этом держится хорошо. Он бы даже сказал, что достойно. Не зажимается, не кокетничает.
Выполняет, сука, свою работу.
– Спасибо… И всё? – он сделал глоток, продолжая наблюдать за ней.
Длинные ресницы затрепетали, жилка на шее забилась сильнее.
– Я немного не понимаю, что от меня требуется. Вернее…
И говорила она, тоже тщательно подбирая слова!
Словно по минному полю шла.
Шахов невольно подался вперёд.
Давай, девочка, скажи…
– Вернее, я понимаю, что вы от меня хотите. Но если вы скажете более конкретно, буду благодарна.
Благодарна она будет… Прелесть какая.
– Ты в первый раз поехала с мужиком за деньги.
Давид не спрашивал.
Рая, услышав это утверждение, отвела взгляд. Её губы чуть заметно дрогнули не в то в грустной улыбке, не то в усмешке. Но внимание мужчины они привлекли по другой причине. Они припухли и стали более насыщенного цвета. Едва ли не пунцовыми.
И на то была причина.
Давид их целовал. Покусывал.
И они реагировали.
Она вся, чёрт побери, реагировала!
Но ей было некомфортно. Она находилась не в том месте и не с тем человеком.
Куда же ты лезешь, милая?
Несмотря на вкусные эмоции, которыми она щедро его кормила, Шахову не было её жалко. Жалость давно исчезла из его обихода. И это правильно. Иначе и быть не могло.
Девочка сама выбрала дорогу. Никто её насильно не пихал на неё.
Или… пихали?
Последняя мысль не понравилась Шахову. Возможно, он даже пробьёт эту информацию. Потому что это аукнется и по нему. Принимать участие в мероприятии, где официанток заставляют работать шлюшками – некомильфо.
– Мне потребовались деньги, – честно призналась Рая, поведя худыми плечами. – И я вам просто озвучила сумму, которая мне нужна. Я даже не знаю расценок...
Зверь внутри Шахова недовольно оскалился. Опасно так.
– А хочешь знать?
Она покачала головой и взяла сыр. Отвечать на вопрос явно не планировала.
– Необычный вкус, – заметила вместо этого, неумело меняя тему разговора.
Давид недобро хохотнул. Одним глотком допив коньяк, поставил стакан на прикроватную тумбочку.
Про необычный вкус она тоже зря сказала... Или это именно он так конкретно воспринимал всё произносимое ею?
Почему смотря на то, как девушка пробует сыр, он думает о том, пробовала ли она на вкус сперму?
– Если пить ты не хочешь, продолжим. Иди ко мне.
Рая не удивилась его словам. Оно и понятно. Мужчина и девушка сидят голые в кровати. Вывод напрашивается сам.
Она заёрзала, немного засуетилась. Но сделала так, как он велел. Девочка оказалась ведомой, послушной. Или ей было жизненно необходимо, чтобы кто-то сегодня доминировал над ней?
