– Вы правы, – смеется экономка и уходит, снова оставляя нас одних.
– Вы слишком добры ко мне, Дариан, – качаю головой, немного смутившись.
– Я веду себя с людьми ровно так, как они этого заслуживают, Беатрис. Мой жизненный опыт помогает мне хорошо разбираться в том, кто передо мной.
– Я совсем не такая, какой могу показаться.
– Вы именно такая, какой я вижу вас. Я знаю, что в вашей душе поселилось много боли от утрат. В вас укоренился страх предательства, и поэтому вы скрываете свою эмоциональность и доброту от других. Вы хотите казаться сильной и неприступной, но на самом деле вам нужна опора.
– Дариан…яяя… – отвожу взгляд, не зная, что на это ответить.
В груди стало нестерпимо жечь, а к горлу подступил ком.
– Вы, как никто, заслуживаете быть счастливой, моя дорогая. Пообещайте мне, что непременно станете ею.
– Я не могу вам этого обещать, Дариан, – перевожу на него взгляд, посмотрев сквозь пелену слез.
– Можете и сделаете это. Дайте мне ваше слово, Беатрис.
Мгновенье смотрю на покрытое мелкими морщинками лицо человека, который стал мне очень дорог.
– Даю слово, – вырывается у меня.
– Спасибо. Я был бы горд иметь такую дочь, как вы.
Остальные несколько часов уходят на рассказ о последних десяти годах жизни мужчины, и я, ощущаю себя странно, понимая, что мы неумолимо стремимся к финалу. Я так привыкла по нескольку раз в месяц видеться с Дарианом и слушать захватывающие истории, что уже не могу представить, как я буду жить без них. Я как маленькая девочка, с нетерпением ждущая, когда мама расскажет ей сказку перед сном.
***
Не сразу понимаю, что из коридора раздается дверной звонок. Глаза неотрывно смотрят на почти законченный лист с напечатанным текстом. Пальцы как заведенные двигаются по кнопкам с буквами, издающими характерный щелкающий звук.
Только когда в дверь уже начинают колотить, выхожу из оцепенения.
Бегу в коридор и глянув в глазок, открываю дверь, увидев на пороге взлохмаченного Зака.
– Какого черта, Беатрис! – громко кричит, отчего перепонки чуть не лопаются.
– Зачем так кричать? – от сильнейшей усталости, ощущаю некоторую заторможенность.
– Я пытаюсь дозвониться до тебя гребаные три дня, но меня все время отправляет на голосовую почту. Я оставил тебе кучу голосовых сообщений.
– Я…эм…наверно забыла зарядить телефон, – чешу голову с заплетенным на макушке пучком и вспоминаю, что не мыла волосы уже почти неделю.
– Что с тобой в последнее время происходит? – проходится по мне взглядом. – Ты на человека не похожа.
Опускаю глаза вниз, посмотрев на мятую безразмерную футболку, доходящую до середины бедер с изображением кошачьей морды, которую пора было уже бросить в стирку.
– Я работала, – разворачиваюсь и иду в спальню, не желая, чтобы на меня смотрели как на пугало, хоть именно так я сейчас и выгляжу. Если не хуже. Я не смотрелась эти дни в зеркало.
– Твоя жертвенность никому не нужна. О здоровье своем подумай, – Зак следует за мной.
Оказавшись в комнате, замираю на месте, увидев раскиданные по всему помещению бумажные пакеты из-под заказанной еды и стаканчиков от кофе. На полу вокруг стола снова образовалась целая гора бумажных комков.
– Тебе не помешает вызвать клининговую службу.
– Да уж…
– Ты что-то написала? – подходит к столу, посмотрев на новую рукопись, над которой я работала, выпав из жизни на неделю, почти без перерыва на сон.
– Да. Мне нужно принять душ и привести себя в человеческий. Ты можешь пока прочесть.
