— Это, наверное, некая иллюзия полезности. Он же с морковкой.
— Ну да, по части иллюзий ты мастер. Давай так, Алис, я хочу правду. Всю. От начала до конца.
— А ты реально ее готов слышать или опять будешь орать, что я все придумала.
— Ну Глеб и его отец утверждают, что ты врешь, а реальная Олеся Васнецова, студентка медицинского университета погибла в аварии два года назад. В Москве.
Ого…
Я выпрямляю спину, откидываясь на спинку. Страшно, как люди умеют все подстраивать.
— Я лишь надеюсь, что они не подстроили аварию, чтобы реально похоронить некую. Студентку медицинского.
— Я на самом деле тоже. Помнишь грымзу Олейникову? — вдруг спрашивает он, чуть прищуриваясь.
— Географичку? Она еще плевалась, когда что – то яростно доказывала.
Миша выдыхает, чуть наклоняясь ко мне.
— И почему ты вечно сидела на первой парте? Не противно было?
— А у меня очки же были. С толстыми стеклами. Считай, как подводные.
Миша вдруг заливается смехом. Смеётся долго, красиво, вызывая у меня невольную улыбку.
— Охереть. Ты Олеся.
— Алиса. Уже давно.
— Ладно, ладно. Блять, да как так вышло. Ты тогда расспрашивала про износ, я и подумать не мог.
— А мне хотелось, чтобы ты тогда догадался. Я так боялась говорить тебе правду.
— Надо было сказать, — пинает он меня по ноге под столом, а я в ответ. Не сильно. До болезненного мило.
— Надо было.
Он запрокидывает замок из рук за голову, часто и шумно дыша. Смотрит на меня не открываясь.
— Прости меня, Олеся Васнецова.
— Давно простила, Миша Хворостов.
***
Спасибо за ваши лайки и отзывы! Следующая продочка 17 июня)
8. Глава 8.
Миша
Жизнь сделала крутое пике. Совсем недавно я был беззаботным мажором, которому все было до пизды. А тут уже бывший зэк, получивший в наследство убыточную компанию и ненависть к одной лживой девчонке. В тюрьме... Пиздец сначала.
Первое время понять не мог, как, как блядь девочка, которая признавалась мне в любви, готовая жить без роскоши так просто меня предала.
По щелчку пальцев. Думал, убью.
Просто согну те долбанные решетки в зале суда наброшусь и раздавлю. За чувства, что испытал. За будущее, которое отобрала.
Попал в тюрьму и думал жизнь закончится. Либо петухом сделают, либо в драке прирежут.
Но оказалось, что в тюрьме последние дни досиживал отец Глеба. Роман.
Мы никогда особо не общались, хотя раньше он частенько был гостем в нашем доме.
Они с моим отцом были партнерами. Но потом что – то пошло не так. По словам отца, Роман предал его, за что и сел в тюрьму на несколько лет.
Но послушав версию Романа, я понял, что мой отец не был святым. Да я всегда это понимал, просто принимал как данность его поведение. Не мог ослушаться.
Отец Глеба ввел меня в верхушку на зоне, я не только смог остаться целым, но и приобрел некий авторитет после его ухода. Ну или его иллюзию. После Алисы я на все стал смотреть через призму черных очков, никому не мог довериться полностью. Когда вышел Роман, он частенько навещал меня. Как собственно и Глеб. Этот даже попросил разрешения жениться на Кате, словно я мог быть против.
За этот год я много раз представлял как убиваю Алису, которая даже не пришла ко мне ни разу.
Я ждал, блядь, как я ждал, чтобы она хоть раз пришла и все объяснила, находил ей тысячу оправданий и с каждым ненавидел все больше. Но еще чаще представлял, как трахаю. В темноте камере, под храп других закрывал глаза, брал в руки член и дрочил до потери сознания, представляя, как она берет в рот или скачет на мне. Иногда до ручки доходил, был уверен, что это именно она заходит в камеру, раздевается и ложится рядом, готовая разделить со мной мою печаль.
