Она облизнула сухие губы и снова прикрыла глаза…
Я беспомощно начала озираться. Жжёт бабанька. Совсем у бедной старушки крышечку снесло, по всему видно.
– Вы извините, я пойду, кондуктора поищу.
– Так нету тут.
Я встала и пошла по вагону. Стало немного не по себе. Здесь было тихо и как то безжизненно, что ли. Женщина лет сорока, с причёской каре взглянула на меня из под низкой чёлки и тоже почему-то удивлённо спросила: «Вы новенькая?»
– Простите?
– Новенькая, говорю?
Я пожала плечами и прошла до самого тамбура. Там стоял мужчина и грустно всматривался в окно.
– Эх… Многое бы отдал, чтобы закурить. А у Вас нет сигаретки?
– Нет. Я не курю.
– Жаль.
– А Вы кондуктора не видели?
– Что Вы. Тут нет кондукторов, – с горечью в голове проговорил он, – тут не нужны они… Какая-то вы, – он с интересом вглядывался в моё лицо, – живая?
– Господи, тут чего, поезд сумасшедших что ли!
– Скорее грешников, ожидающих своей участи…
Истошно завопил гудок паровоза.
– О, кто то новый, или сходить кому-то.
– Хоть бы станции объявляли, не видно ничего. Почему он молчит…
– Так не надо это никому.
– Да, что такое то, куда я попала…
Вдруг, поезд дёрнулся, протяжно зашипел и остановился. Двери плавно разъехались в стороны и меня, будто неведомой силой вытолкнуло на затуманенный перрон. Я шмякнулась прямо на четвереньки. Двери закрылись и поезд тронулся. Встала, потёрла ушибленную коленку, на миг прикрыв глаза. Повернулась. Темнеющие полосы рельс уходят в непроглядный туман. Неподалёку проглядывается здание станции Садовая… Я дома… Вдруг появилось то, чего мне не хватало всё это время – звуки. Я услышала, как шуршат колеса машин неподалёку, на дороге. Вот хлопнула дверца подъехавшей к остановке маршрутки, каркнула ворона. Через мгновение зловещий туман стал отступать, возвращая и меня в реальную жизнь…
Я побежала домой, терзаемая одной лишь мыслью, а вдруг и я… И со мной… Вдруг я умерла?…
На остановке стояли люди.
– Лен, привет. Чё эт ты так бежишь, забыла чего?
– Забыла… Надо… Домой…
Не говорить же, в самом деле, что со мной случилось… Видят. Значит живая…
Удивлённая дочка смотрела на меня сонными глазами.
– Мам, а ты чего вернулась?
Я подбежала к дочери, обняла её, тёплую, ещё сонную.
– Да что случилось то?
– Ничего. Хорошо как… Я живая, живая, дочь…
– Ну ты, ма, даёшь. Забыла то чего? Телефон?
В открытую форточку донёсся протяжный гудок и знакомый грохот подъезжающей электрички…
– Ну вот, опоздала на электричку.
– Ничего. Я на маршрутке доеду…
Я боялась рассказывать об этом моём происшествии. Ещё сочтут за сумасшедшую… Но мысли о том поезде не давали покоя. Что это было? Я это видела? Или я на мгновение потеряла сознание и мне это всё привиделось?
А потом я вспомнила слова старушки. И поехала. На Вишнёвую, дом десять. Набравшись смелости, я нажала на звонок около железной калитки. Вышел молодой мужчина.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Вам кого?
– Скажите, здесь жили когда то Бурковы Иван Васильевич и Анна?
– Это моя бабушка.
– А как зовут вашу маму, не Лена случайно?
– Да, – кивнул он головой, – а в чём собственно дело?
– А Вы Максим?
– Да.
– Так что Вы…
– Вам от бабушки привет. Она по вам скучает. И хочет веснушек с молоком…
Парень удивлённо воззрился на меня, потом покачал головой и захлопнул передо мной калитку.
Я развернулась и зашагала восвояси… Через минуту меня догнала грузная женщина в ситцевом халате и накинутой на плечи замшевой куртке.
