Теперь я не знал, что сказать. Меня задели её слова куда сильнее, чем я мог показать. Требовалось время, чтобы вернуть самообладание. Я желал, чтобы она помнила меня, хотел, чтобы так же её тянуло ко мне. А получилось, что лучше бы она не знала меня вовсе. Было бы проще начать всё с чистого листа, чем штопать старые обиды.
– Я не знаю, как мог тебя обидеть, но если так, то извини.
– Не надо. Если не знаешь, за что извиняешься, то лучше не делай этого.
– Но я не хочу, чтобы между нами было какое-то недопонимание.
– Максим. Это просто ощущение. Может всё совсем иначе. Давай попробуем этого не замечать.
– Хорошо. Я не против. Только за.
Я обрадовался такому предложению, хоть и сразу же возникло сомнение. Сможет ли она так себя контролировать? Вряд ли. Обида будет проникать, просачиваться через самые неочевидные трещины. Упрёки будут наслаиваться, превращаться в пышный пирог раздора. И начинка его, горькая и ядовитая, рано или поздно выльется наружу, когда место внутри кончится.
– Смотри, какой закат. Раньше такого не было.
Таня сменила тему, но теперь я был этому рад. Она показала мне на горизонт, где помимо всех оттенков красного, над местом, куда село солнце, таяла зелёная дуга. Мы молча следили за ней. Как вся палитра красок постепенно темнеет и становится однотонной. И за тем, как загорались звёзды.
Мы сидели близко, и сквозь потрескивание костра я слышал её дыхание. Чувствовал тепло её тела и оно сводило с ума. Слова закончились, и теперь я мог только думать. О том, что не стоит пытаться обнять. Это будет лишним, спугнёт едва заключённое перемирие. Убеждал себя, задавал вопросы, способные уберечь от лишнего. Стоило ли пробовать? Или оставить, как есть? Постепенно вести к этому будущими разговорами и правильными движениями? Но что я теряю? Мы одни и время для нас не существует. Можно ждать сколько угодно, а можно найти правильный ответ прямо сейчас.
Остановится не получилось. Убедить себя перестать дышать и то было бы проще. Я протянул руку. Сердце забилось, как у мальчишки, окунувшегося в первую любовь. Таня знала, что я делаю, но не противилась. Это было разрешением? Миллиметр пространства между рукой и её спиной превратился в пустыню. Ту самую пустыню, которая забирает любую жизнь без права на спасение. Решиться её преодолеть мне было так же сложно, как и отступить. Назад дороги не было. Она решит, будто я тряпка. Жалкий трус. А это куда хуже отказа. Это клеймо беспомощности.
Секунда и решать было поздно. Я преодолел пустыню и мягко прикоснулся к её спине. Самого страшного не произошло. Таня не отвергла меня, не ушла прочь. Но по прежнему не говорила. Ждала ещё чего-то? Мне и самому показалось достигнутого недостаточным. Что это такое? Сидим за полметра друг от друга и я держу руку на её спине? Странная поза. Неправильная.
Теперь действовать было проще. Я придвинулся ближе и прижал её к себе. Она подалась. Положила голову мне на плечо. Победа? Бесспорная и безоговорочная.
– Я думала, ты не решишься. – тихо сказала она.
Правильно? Неужели я смог из сотен вариантов угадать верный? Дальше будет проще. Я в это искренне верил. А пока прислонился щекой к её волосам. Мягким, с лёгким цветочным запахом. И ловил последние отголоски заката. За костром они были почти незаметны, но я всё же упорно их находил.
– Я тебя люблю. – вырвалось признание из моих уст и я не успел его остановить.
