Между - страница 6

— Домик охраны показали?

— Да, всё отлично.

— И еще одно. — Рука Димитрия показывает в мою сторону, он подзывает меня жестом: — Алла.

Я обнимаю себя за талию, придерживая платье, и иду к ним. Становлюсь чуть позади Димитрия, но он властно кладет ладонь на мою поясницу и подталкивает вперед, прямо под темный взгляд Клима.

— Хочешь ее? — спрашивает Димитрий Клима поверх моей головы.

5. Глава 5

Вопрос Димитрия разрезает воздух. Как острый японский нож тростниковую бумагу.

— Это тест? — Клим поражает меня своим самообладанием.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Он вскользь осматривает меня, замечая бретельки, которые спали с моих плеч, и поднимает взгляд выше. Он смотрит прямо в глаза Димитрию.

Черт.

Он и правда его не боится.

Он что, не понимает, кто перед ним? Как опасен Димитрий?

— Мне кажется, я смущаю вашу девушку, — добавляет Клим, показывая, что хочет закончить разговор. — А я не хочу портить с ней отношения, я так понял, я буду совмещать должности ее водителя и охранника.

— Водителя и охранника, — Димитрий произносит по слогам, вбивая каждую букву прямиком в мозг.

Легко прочитать подтекст его слов. Он, считай, говорит, чтобы Клим даже не думал соваться дальше своих должностных обязанностей. Один неподобающий взгляд в мою сторону или слухи, которые дойдут до него, и всё кончится очень плохо.

Димитрий умеет разговаривать угрожающим тоном, не повышая голоса. Кажется, что он говорит точно так же, как минуту раньше, но ты чувствуешь привкус металла… Я рефлекторно жмусь к нему, я успела выучить, что это самый действенный способ. Я не умею убеждать его словами, а вот от моих прикосновений он, бывает, смягчается.

— Именно так. — Клим послушно кивает. — И вообще, я предпочитаю дышать носом, а не через специальный аппарат в реанимации. Так что я глупить не буду. Я не слепой и вижу, что Алла красивая, но она ваша, босс.

Мне не нравится выражение лица Клима. Оно может показаться искренним, если не знать его. Но я-то вижу подноготную. Он терпеть не может, когда ему приказывают. По своей природе он как порыв мощного ветра: его истинную силу сложно почувствовать на просторе, но стоит загнать в глухой переулок, как начинают дрожать стены.

Клим обожает соперничество.

Он родился для борьбы, это его личный кайф. Принимать вызов и побеждать.

Поэтому он выигрывал все свои бои, даже когда захлебывался собственной кровью. Его распалял каждый пропущенный удар, каждая вспышка боли и каждый шажок к поражению… Я не могла смотреть его бои, максимум выдерживала два первых раунда, а потом уходила в раздевалку и зажимала уши ладонями.

Но рев публики невозможно было заглушить, она сходила с ума и скандировала его имя, а мне хотелось убежать на другой конец города. Или закрыть глаза и переждать до конца схватки. Просто заснуть, исчезнуть, перемотать оставшиеся минуты, чтобы узнать, что всё закончилось и он в порядке. Что можно ехать домой или в частный госпиталь, в котором я уже знаю каждую палату.

— Милый, — я обращаюсь к Димитрию, встаю на носочки и запрокидываю голову.

Я пытаюсь понять, что на него нашло.

— Может, хватит? — складываю одними губами. — Я не понимаю, что происходит.

— Свободен, — коротко приказывает Димитрий.

Я не поворачиваю голову в сторону Клима, но слышу, как его пружинистые шаги отдаляются. Хлопает входная дверь, и со стороны окон приходит электрический свет. Срабатывает автоматика, зажигая уличное освещение. Я же молча жду, когда погаснет другой огонек. То ли злости, то ли ревности. Что-то распалило Димитрия не на шутку. Я даже не решаюсь заговорить первой, боюсь нечаянно тронуть болевую точку и сделать хуже.