Постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 20 января 1995 г. № 331-1 СФ[751] был внесен на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ проект федерального закона «О внесении дополнения в Уголовный кодекс РСФСР» ст. 66-1 «Наемничество»[752]. Однако законопроект не был принят, поскольку уже шла работа над новым УК РФ.
Преступность деяния наемничества была установлена с введением в действие с 1 января 1997 г.[753] Уголовного кодекса РФ от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3, при этом важно, что уголовный закон обратной силы не имеет (ст. 10 УК РФ), в нем реализованы принципы nullum crimen sine lege (нет преступления без закона) и nulla poena sine lege (нет наказания без закона).
Включение в УК РФ данной нормы, устанавливающей уголовную ответственность вне рамок обязывающего государство международного договора, можно назвать «упреждающей имплементацией».
Специфика российского уголовного законодательства состоит в том, что следствие и суды при квалификации преступлений и назначении наказаний не могут непосредственно применять нормы международных договоров[754]. Договорные положения для этого должны быть имплементированы (инкорпорированы) в соответствующих статьях УК РФ[755].
Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью ее правовой системы. Однако международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов уголовно наказуемых деяний[756], не могут применяться судами непосредственно[757], поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления своей юрисдикции[758] и наказуемости преступлений внутригосударственным законом[759].
Исходя из ст. 54 и п. «о» ст. 71 Конституции РФ, а также ст. 8 УК РФ, уголовной ответственности в РФ подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. В связи с этим международно-правовые нормы, предусматривающие признаки составов преступлений, должны применяться судами РФ в тех случаях, когда норма УК РФ прямо устанавливает необходимость применения международного договора РФ (например, ст. 355 и 356 УК РФ)[760].
Логика здесь следующая: согласие государства с определением преступности деяния, предусмотренного международным договором, и принятие государством международно-правового обязательства оформляется актом ратификации, а наказуемость – лишь после включения в УК (принятием соответствующего закона). При этом следует обратить внимание на то, что отсутствуют препятствия для урегулирования в законе о ратификации вопросов имплементации, в частности, прямого формулирования уголовно-правовых норм, вносящих изменения в УК РФ. Однако законодатель, как правило, ограничивается лишь одной статьей о ратификации, а иные вопросы правового регулирования оставляет «на завтра».
Включая в УК РФ норму об уголовной ответственности за наемничество (ст. 359), законодатель преследовал двуединую цель – исключить факты «государственного наемничества» и получить инструмент воздействия на иностранных граждан – наемников. Так, п. 6 ст. 3 Федерального конституционного закона «О военном положении»[761] к основаниям для введения военного положения относит засылку иностранным государством (группой государств) или от имени иностранного государства (группы государств)… наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против Российской Федерации, равносильные актам агрессии.
