"Он меня сейчас... оскорбил? — моё лицо покраснело пятнами, судя по жару на щеках и лбу, от его выпиющей невоспитанности. — Я ведь молодая? — судорожно вздохнула. — Да я стройная... — успокоила себя. — Волосы женственные... длинные и... сырые... с ломтиками свежих водорослей... — сдунула зелёное украшение с чёлки. — Чем не угодила?" — мысленно возмутилась.
Наглец полностью потерял интерес к моей полуобнажённой персоне в кустах. Он безразлично отвёл тяжёлый взгляд и пошёл вдоль пляжа к парковой тропе.
"Давно я не чувствовала себя такой униженной и оскорблённой, — сгусток напряжения вырвался из сжатых лёгких с покашливанием. — Хотя бы... не маньяк", — успокоила себя и осторожно натянула на ноги сухие спортивные штаны.
7. 6
Больше часа я провела на безлюдном пляже, высушивая длинные волосы и вычищая из них тонкие, кудрявые и безумно пахучие водоросли. Одежда за это время успела подсохнуть на ветке, а телефон с водно-вакумным хлюпаньем я так и не смогла включить. Искать девушку отпало абсолютно всё желание.
"Отдам кольцо в полицию и дело с концом!" — устало выдохнула.
Мышцы всё ещё болели после изнурительного заплыва. Ноги, то и дело подкашивались и клонились к золотистому песку на отдых. Будь тот парень маньяком, я даже сопротивление оказать не смогла. Легла бы сжатым в пружину брёвнышком... с отломанной веточкой для защиты.
Я посмотрела на спокойное озеро, которое поглотило спортивную сумку с вещами, а затем перевела укоризненный взгляд на кольцо.
— Эх, если бы не ты, я не потеряла бы свои вещи, — расстроенно пробормотала и попыталась снять колечко с указательного пальца. — Ну давай же, — шумно пыхтела и крутила его, но так и не могла снять. — Тебя что, на суперклей "Секундочка" приклеили! — рассерженно повысила голос и чуть не оторвала палец, вместо кольца. — Да чтоб тебя! — измученно выругалась.
Я бросила бесполезную затею, предположив, что палец опух после долго вымачивания в озерной воде. Собрала высушенные вещи в чемодан и направилась к узкой извилистой тропе. Не стала обходить озеро, решив, что любая дорога выведет из парка.
По началу медитативные звуки природы меня успокаивали. Листва, то приятно шуршала над головой с лёгким потрескиванием, то чуть тише отдалялась по сторонам с лёгким бархатистым эхом. Скрытый в зелёной шапке высокого дерева дятел гармонично выбивал себе жучков на ужин, пока мой живот протяжно давал о себе знать. Хорошо хоть, Маргарита Иосифовна положила мандаринки. Ими я и уталила скребущийся голод.
Бродя вдоль густых зарослей, я ощущала покалывающие расслабление. Напряжение в ногах плавно растекалась в легчайшую вату. Но чем ниже опускалось солнце, тем сильнее нарастало внутренне беспокойство. За два часа я так и не смогла выбраться из городского парка. Не встретила на пути ни одного человека. Что было удивительно, я даже ни разу не увидела ни одной скамейки или урны, будто бы я из парка прямиком в таёжные леса угодила. Тут даже запах кедра пробивался через горечь плотной травы.
На улице стремительно темнело без уличных фонарей. Солнечный свет почти полностью скрылся за густыми кронами, погружая лес в прохладный сумрак.
Вскоре тяжесть в ступнях усилилась. Ватное расслабление сменилось увесистыми гирями. Я была, почти обессилена. Хотела уже вернуться к озеру, обойти его, затратить уйму времени, чтобы выбраться по той тропе, по которой вошла в парк.
