Межсезонье - страница 4

Почему-то он был уверен, что эта неравнодушная женщина говорила именно о Нике. Интуиция редко его подводила. Илья встал и бодро зашагал к тропинке, уверенный, что за поворотом увидит её – предмет всех его мыслей. Он скучает по ней. Поэтому, пожалуйста, пусть это будет она. За поворотом он действительно увидел светловолосую девушку, однако не был до конца уверен, что это Ника. Эх, жаль, очки оставил в палате. Пришлось прибавить шагу, чтобы поскорее выяснить личность загадочной персоны. Охваченный сильнейшим, необъяснимым волнением, Илья не замечал ничего вокруг – ни ласкового, пахнущего хвоей ветра, ни нежного тепла весеннего солнца, ни пения птиц, радующихся погожему дню, ни белых кучевых облаков… Очарование весны проходило мимо него, ведь все его мысли теперь занимала прелестная блондинка. И плевать, что она замужем.

Он достаточно приблизился к девушке, чтобы опознать в ней Нику, и даже уловил запах её духов – ароматную смесь лаванды и мускуса. Она неторопливо шла мягкой, пружинистой походкой и щёлкала семечки. Обтягивающие синие джинсы подчёркивали её спортивную подтянутую фигуру, что, конечно же, не могло не волновать Илью. Он почувствовал, как грудь его наполняется странным, непонятным жаром. В таком состоянии он не осмелился заговорить с ней, поэтому держался поодаль, делая вид, что спокойно прогуливается, а не преследует девушку словно какой-нибудь сумасшедший сталкер.

Эта прогулка вышла долгой – настолько долгой, что настроение Ильи снова успело поменяться: он начал убеждать себя закончить всё это, отстать от девушки, забыть её. Но как забыть, если она так пленительна, так чертовски мила? Слишком уж манила его к себе эта особа: густые длинные волосы, грациозная походка, стройные ноги, приятный, мелодичный голос – ему нравилось в ней всё, причём внешняя красота лишь оттеняла внутреннюю; и пусть Илья ещё не успел узнать Нику достаточно хорошо, чтобы определить это, он чувствовал и понимал, что не ошибается. Она хороша – во всех смыслах этого слова.

Совершенно неожиданно Ника обернулась, чем застала Илью врасплох.

– Привет, Илья! Ты меня почти догнал! – ничуть не растерявшись, весело и непринуждённо воскликнула она.

– Да… Я тут решил погулять немного, – засмущался Илья. – Но, пожалуй, мне уже пора обратно, – поспешил ретироваться он и повернул назад.

Ника разочарованно проводила его взглядом. Огорчённо вздохнув, она посмотрела на пакет с семечками, который всё ещё был набит до отказа.

– Эх ты… Семечек полным-полно, могли бы пощёлкать вместе. Многое теряешь, – усмехнулась Ника.

***

Дни сменялись один за другим. Илья беспрестанно подавлял желание сблизиться с безупречной, обворожительной Никой. Из-за этого он плохо спал, стал раздражительным. Слишком часто теперь ему приходилось бороться с бессонницей – либо с фонариком под одеялом, либо на кушетке у книжного шкафа в общем зале.

Что ж, по крайней мере, Илья смог воспротивиться непрошеному чувству и не пойти на поводу своих инстинктов. Он отчаянно, с усердием рисовал в воображении яркие картины: зелёные предгорья Киргизии, озёра Иссык-Куль, Сары-Челек, Ошский базар, национальную кухню – в общем, всё то, что его так радовало. Он даже специально распечатал фотографию пейзажа с горой и озером и повесил её у себя над кроватью. Мало того – Илья начал обводить силуэт горы карандашом и превратил это действие в каждодневный ритуал. Надо вцепиться в мечту и жить только ею, а Нику выбросить из головы, а ещё прилежно готовиться к путешествию: много ходить, бегать, отжиматься, читать книги, статьи о Киргизии. Прочь, страсть! Прочь, влюблённость! Конечно, пытаться изгнать одну манию другой – не лучшая идея, но пока Илья не видел иного выхода. Пусть это замкнутый круг, всё лучше, чем томиться невольными чувствами к несвободной женщине.