Официальная переписка была ужасной тягомотиной. Личная – немногим лучше. Советы кавалера некой даме, как ей проще похудеть. Знал бы кавалер, что пишет о нем дама своим приятельницам! Нет, личные письма – ни к чему. Нужны общественные!
Но что это? «Предложения о включении ряда институтов в особый список». Далее еще интереснее – «Предложения о поощрении из специального фонда».
«Включить родной институт в список приоритетных? Почему бы нет? – подумал Толик. – Кто как ни мы! Нужно раскрыть достигнутые результаты и представить справку о внедрении? Вот, пожалуйста! То, чем занимаемся! “Использование методов комплексного анализа излучения для восстановления электронных записей”. Звучит привлекательно и, главное, современно».
Но проблема в том, что списков приоритетных институтов было два. Чем они отличаются, понять невозможно. То ли каждый из списков был рассчитан на особый случай, то ли нечто еще более бюрократическое.
«Придется внести растерянность в кулуары», – подумал Толик и включил родной институт в оба списка.
Зато список на поощрение был один. Толик решил, что не надо зарываться и назначил родному институту такую же премию, как у всех остальных. Оставалось ждать результатов.
Утром его разбудил звонок мобильника.
– Эй, ты! Проходимец! – услышал он некогда любимый голос бывшей супруги. – Ты мне опять жизнь портишь! Чего этому болвану натрепал?
– Вы о чем, Дина Прокоповна? – спросил Толик, моргая глазами и оглядывая лепнину на потолке лаборатории.
– Я до тебя доберусь! – выкрикнула бывшая супруга.
– Разумеется! – согласился Толик. – А кто мешает?
– Ты не думай, что вот так можешь.
– Не буду! – ответил Толик.
– Ты эту технологию с работы стащил, из своего секретного отдела!
– Во-первых, ничего не стащил. Во-вторых, мы в лаборатории не держим секретов принципиально!
– Хоть подумал бы головой, что может быть из-за этого с нормальным человеком!
– Из-за чего? – удивился Толик.
– Он ночью к лифту в одних трусах выскочил и заорал, как ненормальный! Ну, как только у тебя тут все засветилось и заморгало! – Бывшая супруга захохотала.
– Не морочьте мне голову, мадам, где у вас там что моргает! – прервал ее Толик.
– В общем, если не выключишь, и он опять убежит, то я тебя поймаю. И тогда пеняй на себя! – Раздались короткие гудки.
В соседней комнате заскрипели половицы. Что-то упало на пол.
Толик распахнул дверь и увидел Генриха. На его столе лежали стопки толстых папок. Одну из них он держал в руках и старался развязать тесемочки.
– Чего так рано? – удивился Толик.
– Тороплюсь, – ответил командированный.
– Какие-то голоса были. Приходил кто-то? – спросил Толик.
– Был человек! – Генрих развязал тесемочки и заглянул в папку. – Очень высокий. Если Ведеева посадить на Семенова – вот примерно такая громила и получится.
– Н-да! Получится нечто! – удивился Толик. – Ба! Так ведь это вылитый Пекарский! Вот кстати! Послушайте, господин командированный! На что вы здесь, в Москве, собрались пожить? На какие шиши? На те, что вам выдали на проезд?
– Я собираюсь много экономить, – ответил Динг.
– Пошли к Пекарскому! У него может быть халтура. Если стишки или статейки, я возьму себе. Если отчет или доклад – сварганим напополам.
На лестничной площадке второго этажа висело множество табличек. На самых больших красовались названия: Ателье «Раскрой свои чувства»; Интернет-магазин «Фея диванов»; Имидж-бюро «Мгновение навсегда».
