Примерно на середине пути был дом моей младшей сестренки. Я взбежала по ступеням на третий этаж и позвонила. Никто не отвечал. Я позвонила еще и еще раз. Тишина. Ира не должна была никуда уйти, но вдруг? Непослушными пальцами я достала ключ, открыла дверь и прошла в квартиру. То, что я увидела, заставило меня отшатнуться: в кухне сидели моя тетя и сестра, в руках – чашки с чаем, в глазах пустота.
– Ира, – я, не выдержав, потрясла сестру за плечи, – Ира, ты меня слышишь? Очнись, Ира, пожалуйста! Иришка…
Ира улыбалась, слегка приподняв бровь и глядя через стол на маму, мою тетю. Она также не реагировала на мои слезы и просьбы откликнуться. Как раненое животное, я ковыляла по квартире, снова и снова возвращаясь в кухню и понимая, что ничего не меняется. Я не могла ничем помочь и не могла уйти, будто привязанная к своим родственникам, превратившимся в равнодушные скульптуры. Наконец, я нашла в себе силы закрыть дверь и продолжить свой путь.
«Ты придешь в гости, сестренка? – снова и снова проматывала я в голове собственные слова, – сестренка, ты придешь? Ты придешь?»
Когда ноги уже почти отказались идти, я, наконец, добрела до дома. Никогда я еще не была так рада этой безликой постройке из серого бетона. Дом, мой дом!
Пользоваться лифтом я боялась: если его заклинит, кто вытащит меня оттуда? Прямо на лестнице стоял сгорбленный старик, он не шевелился. Подавив приступ паники, я протиснулась мимо него и взбежала на третий этаж.
Буквально ввалившись в квартиру, я первым делом схватила трубку домашнего телефона. Номера полиции и "Скорой помощи" ответили мне лишь звенящей тишиной.
В зале на полу сидело чучело, которое еще недавно было моим котом Принцем. Вид этого беззащитного комочка стал последней каплей: я заплакала, взяла кота на руки и ушла в комнату. Закрыв шторы и завернувшись в плед, я мурлыкала колыбельную своему оцепеневшему питомцу и молила небо лишь об одном – чтобы вернулась мама и спела колыбельную мне.
Проходила, кажется, вечность за вечностью. Я чувствовала, как рассудок постепенно меня покидает. Прохладный пушистый комок в моих руках доказывал – все очень плохо. Я теребила мех и шептала коту всякую ерунду – лишь бы не оставаться в тишине. Свернувшись в клубок, я стала молиться о том, чтобы закоченеть так же, как Принц, и не чувствовать больше этого липкого страха.
В этот момент раздался звонок в дверь.
Я вскочила, как если бы над моей кроватью разорвалась петарда. Метнулась к двери, расшвыряв по дороге домашние тапочки. Мама вернулась! Странно только, что не открыла дверь ключом. Может, у нее тоже дрожат руки, и она не справилась с замком?
Я распахнула дверь и на секунду замерла. Это была не мама. Передо мной стоял высокий парень в синих джинсах и льняной рубашке с закатанными рукавами. У него было очень красивое лицо, но, будь он хоть горбуном Квазимодо с жуткой гримасой, я все равно кинулась бы его обнимать.
Человек! Теплый, живой, настоящий!
Я плакала, теперь уже от радости и облегчения. Гость с трудом высвободился из моих объятий и посмотрел с удивлением и даже…насмешкой?
– Привет, малышка. Тебя не учили спрашивать: «Кто там?»
Я помотала головой, не слишком понимая, что он говорит. Главное – его губы двигались, а не застыли в одном положении, как у мраморной статуи. У меня начисто пропал дар речи, я отошла немного назад и жестом показала – входи.
