– Думаешь, это имеет смысл?
– Попробовать можно. Филарет пока в вероломстве не замечен, с ним можно договориться. Только как?
– Пробраться в Москву…
– Как? Дорожная стража…
– С двумя автоматами мы прорвемся через любой блокпост.
– Блокпост? Оригинальное выражение. Блокпост. Да, это красивее звучит, чем кордон. А что, можно попробовать. Только что будет с моими людьми?
– Пусть прячутся в лесах, вряд ли их переловят уже завтра.
– Завтра нет, а через неделю… Эх, лучше было бы попробовать договориться с этими монахами! Твой крест ничего не чувствует?
– Сейчас посмотрю… Нет, ничего.
– Я тоже ничего не чувствую, видать, далеко убежали. Нет, переговоры не получатся – они слишком напуганы. Да, придется ехать в Москву, другого пути не вижу. Иван, по-твоему, муж достойный?
– Я знаю его только пять дней. Пока ничего дурного не сделал.
– Я знаю его два года. По-моему, достойный муж.
– Тогда зачем спрашиваешь? – Так, уточнить. Значит, ватагу оставляем на Ивана и прорываемся в Москву. Выступаем завтра на рассвете. Надо спешить, а то как бы снова снег не повалил…
– Повалит – твои люди уйдут от погони. Следы-то исчезнут.
– Если только митрополит на оборотней не расщедрится. Оборотни и через неделю запах человечий учуют. Под аршином снега. Да не кручинься ты! Чему быть, того не миновать, положимся на волю божью. Ты это… Может, какое оружие нашим оставишь?
– Оружие, говоришь… Два автомата – нам, к подствольникам только три гранаты осталось, пистолеты тоже пригодятся, хотя «стечкин»…
– Какой еще Стечкин?
– У Усмана был пистолет системы Стечкина, очень хороший, но трудный в обращении – тяжелый и отдача сильная. Нет, он достанется тебе. Вряд ли ты сможешь попасть из него в цель, но хотя бы напугаешь противника. Что еще у нас осталось? Четыре ручные гранаты… Одну можно оставить… Нет, никакой пользы от нее не будет – только врага раздразнит. К тому же кидать ее нужно умеючи, а то сам себя осколками и посечешь.
– Понятно… Ладно, пусть молятся. Значит, что мне достается? Автомат и «стечкин»?
– Да.
– Научишь меня обращаться с этим добром?
– Постараюсь. Только патроны тратить нельзя, их слишком мало.
– Патроны?
– Ну да, патроны. Порох и пуля в одном флаконе.
– Флаконе? А, понял! Этот рожок на автомате…
– Да, в нем патроны. Там внизу пружина, она подает патроны в ствол по одному.
– Гениально! Ты быстро нажимаешь на спусковой крючок, и они по одному выстреливаются… А как курок взводится?
– Автоматически – сверху на стволе специальная трубка с поршнем, в нее отводится часть пороховых газов. И нет нужды быстро нажимать на спусковой крючок, просто давишь его и не отпускаешь.
– Здорово придумано! У вас все пищали такие?
– Не все. Есть еще карабины для охоты, снайперские винтовки – для егерей, если по-вашему, пулеметы еще есть – это вроде автомата, только больше и тяжелее, чтобы стрелять с упора.
– Ты умеешь делать оружие?
– Я солдат, а не оружейник.
– Ничего, покажем автомат московским мастерам, они разберутся.
– Не думаю, что у вас умеют варить сталь надлежащего качества.
– Да? А если… Нет, ствол разорвет. Ничего, мастера все равно что-нибудь придумают. В ремесленных делах самое главное – понять идею, когда знаешь, что что-то в принципе возможно, все остальное – вопрос времени. Пусть оружейники не смогут сделать такой же хороший автомат, но какой-то они сделают точно, а для нас даже какой-то автомат гораздо лучше, чем обычная пищаль.
