Мифы, легенды и предания кельтов - страница 11

Германцев сплачивала другая сила, которая, смешавшись с греко-римским поклонением государству и зачастую доминируя над ним, стала основой для формирования европейских наций. Речь идет о личной преданности вождю, которая очень быстро переросла в преданность королевской династии. Это чувство, которое немцы называют Treue, коренящееся глубоко в натуре германца, как никакое другое, способно стать источником величайшего самопожертвования.

В человеческой душе все смешано, и личная преданность не была абсолютно чужда народам античности. Гражданский патриотизм, хотя и долго приживался среди германцев, в конце концов прочно утвердился в их среде. Ни то ни другое не было уж вовсе не знакомо кельтским племенам, но здесь действовала иная сила, по сравнению с которой все прочее блекло; она-то и обеспечивала единство и общность политической стратегии. Это была религия; возможно, следует даже сказать «клерикализм», принимая во внимание существование четкой религиозной догматики и жреческой касты, занимавшейся обрядовой стороной веры. Друиды, как мы уже узнали от Цезаря, чьи наблюдения подтверждают Страбон, а также сами ирландские предания[31], представляли собой реальную верховную власть в кельтских землях. Влияние их простиралось на все области жизни, как общественной, так и частной, и хотя действенность их приговоров, как и в случае со средневековыми интердиктами католической церкви, зиждилась лишь на народных суевериях, тем не менее они могли сокрушить самый гордый дух. В этом и заключалась слабость Кельтики. Возможно, один из самых наглядных уроков истории состоит в том, что народы, которыми управляют священнослужители, чей авторитет держится силой сверхъестественного, неспособны к прогресу. Свободное, естественное развитие светских институтов, социальной жизни и культуры по определению несовместимо с такого рода властью. Какова бы ни была религия – будь то друидизм, ислам, иудаизм, христианство, фетишизм, – священство, заявляющее о своем праве решать проблемы бренного мира, данном ему некими сверхчеловеческими авторитетами, неизбежно становится врагом того критического, рационального образа мыслей, который необходим для успешного развития науки.

Уникальное в своем роде и весьма убедительное подтверждение этой истины можно почерпнуть в древней истории кельтского мира. В VI в. н. э., примерно через сотню лет после христианской проповеди святого Патрика, в Ирландии правил Диармайд Мак Кербалл. Он был верховный король, резиденцией его служила Тара в области Мит; его номинальное главенство над королями пяти провинций и верховная законодательная власть воплощали собой первый шаг ирландского народа к национальному единству. Первым условием такого единства является формирование единого централизованного правления. Это правление олицетворял, по крайней мере в теории, верховный король. Вышло так, что один из слуг Диармайда был убит неким знатным человеком по имени Хуг Гуайре. Гуайре был братом епископа – воспитанника святого Руадана, и, когда Диармайд послал своих людей арестовать убийцу, духовные отцы спрятали преступника у себя. Однако Диармайд решился отыскать его во что бы то ни стало, обнаружил в монастыре святого Руадана и привел в Тару на суд. Тут же все священнослужители Ирландии объединились против светского правителя, посмевшего творить суд над преступником, который находился под защитой духовных лиц. Они собрались в Таре и принялись поститься