– Сколько можно напоминать об этом? – обиженно спросила Асти. – Как ты думаешь, мне нравится выглядеть вот так? Эта вмятина мешает мне изливать мое содержимое.
– Да, я видела, как ты получила этот отпечаток большого пальца на твоей ножке, но кто знал, что лечение того тролля от яда Гнршкта так резко вернет ему силы? Вообще-то знала я, но меня там не было. Жаль, что ты меня не услышала. Я кричала во все горло, просила его отпустить. Конечно, на тот момент я была на расстоянии десяти измерений. Это был настоящий шок для кобольда, на которого я тогда работала. Он чуть не забыл изобрести волшебный сверхпроводник!
– Проклятый тролль только сделал еще хуже, когда попытался все исправить, – обиженно сказала Асти. – Я испугалась, что все самоцветы разом выскочат из своих гнезд.
– Воспринимай свои вмятины как признак жизненного опыта, – философски изрек Эрзац.
– Ты хочешь сказать, что закрываешь глаза на маленькие царапины на своем клинке, а?
– Щербины мешают мне в работе. Я не заметил, чтобы вмятины помешали тебе вызвать ненужный поток вина в том лесу!
– Не понимаю, какое отношение ваша внешность имеет к вашему вечному стремлению оказывать содействие и помощь тем, кому угрожает опасность? – спросила Келса.
Чаша и Меч сплотились, узрев в ней общего врага.
– Молчи!
– Я лишь указала на очевидное!
– Это все, что ты умеешь, не так ли? Ничего полезного, в отличие от моего лечебного яда, – сказала Асти.
– Или поверженных мною врагов, – добавил Эрзац.
– Жизнь не сводится только к этому, – невозмутимо парировала Келса, чем спровоцировала Эрзаца и Асти на новую тираду.
– Они ненавидят друг друга! – взвыла Калипса. – Они не будут сотрудничать, и это может стоить жизни моему дедушке!
– Даже хуже, – сказала Тананда, наклоняясь ко мне. – Они создают нарастание силы, прямо здесь, в этом помещении.
– Они – что? – переспросил я.
– Я почти воочию могу это видеть, – ответила она. – Я не волшебник, но даже я чувствую огромный ее приток. Через минуту, если они не прекратят притягивать эту силу, здесь прогремит взрыв!
Я положил руки на столешницу – та уже начала вибрировать. Танда была права. Если Клад был источником силовой бури, то нас ждут неприятности.
– Ну, хорошо, – сказал я и повернулся к трем артефактам. Те с пеной у рта перечисляли недостатки друг друга, вспоминая грешки и промахи не менее тысячелетней давности.
– Ты предсказала, что бесы создадут устройство настолько мощное, что оно уничтожит весь мир!
– Я была права! Трехкарточный монте стал причиной первого упадка экономики Зоорика!
– А как насчет того, что ты отравила принцессу гномов на ее свадьбе?
– Это был не яд, идиот! Это было тонизирующее средство для нервов. Значит, она слишком много выпила. И уснула на три года. А ты сам…
Тряска стола приобрела масштабы сеанса мошеннического столоверчения. Я стукнул кулаком по столешнице:
– Ладно. ДОВОЛЬНО! ЗАТКНИТЕСЬ! ПРЕКРАТИТЕ!
Стропила зазвенели, и это привлекло их внимание. Вибрация замедлилась. Но не прекратилась.
– К чему кричать, друг Ааз? – мягко спросил Эрзац. Похоже, его обида на меня была забыта.
– Взгляните на ту атмосферу, что сгустилась вокруг нас. Магия накапливается здесь, как навоз на скотном дворе, и вы трое тому причиной. Это место не выдержит. Вы сможете выпустить магию наружу, не взорвав при этом таверну?
Келса закрыла глаза. Ее лицо на мгновение исчезло, и его сменила картина ужасающего взрыва, выстреливающего в небо хвостатый огненный шар.
