Читать онлайн Леонид Михелев - Мифы о героях древней Греции в стихах

Мифы о героях древней Греции в стихах

Пять веков

По поэме Гесиода «Труды и дни»

Однажды был род человеческий создан богами

На юной земле. Был счастливым людской этот род.

Все смертные были почти, как бессмертные сами:

Не знали страданий, не знали житейских забот.

Был век золотой. На Олимпе бог Крон правил миром.

А люди без старости жили и только потом,

Прожив сотни лет, усыпали, бывало, средь пира,

Забывшись уже навсегда вечным, ласковым сном.

При жизни земля одаряла своими плодами.

Бесчисленны были в лугах их отары, стада.

Нужды и лишений не знали они никогда.

Они развлекались и милыми сердцу трудами,

И всяческим спортом: на меткость из лука стрельбой,

И бегом на скорость и дальность, и древней борьбой.

Но век золотой вместе с ними ушёл безвозвратно.

Бесплотными духами стали они на земле.

И всякая помощь живущим теперь им отрадна.

И носятся всюду, скрываясь в тумане и мгле.

И правду, как могут, они на земле защищают

И зло покарать грозной силой природы спешат.

Так Зевс наградил их посмертно. И духи считают

Доверие бога виднейшей из высших наград.

Второй род людской и второй век на свете

Не знают ни счастья, ни радости, как в золотом.

Серебряный век. Весь народ был слабей в веке том

Давно позабыли о вечном, сияющем лете.

Познали и холод, и слякоть, лишенья познали они.

Безрадостно шли на земле их тоскливые дни.

Сто лет эти люди в домах матерей подрастали.

Потом лишь, набравшись за жизнь понемногу ума,

Родные дома, возмужав, навсегда покидали

И коротко жили, изведав невзгоды сполна.

Бессмертным богам эти люди не повиновались

И жертвы для них в алтарях не желали сжигать.

И Зевс на Олимпе тогда, подвив в себе жалость.

В подземное царство отправил их век вековать.

Они и сейчас там живут без забот и печалей,

Но радости тоже нимало не знают они.

Во мраке густом коротают бесцветные дни

Но люди, как предкам, им почести, всё же, воздали.

И создал сиятельный Зевс третий род, третий век.

Век медный. Могучий и страшный в нём жил человек.

Из древка копья создал Зевс в этот раз человека.

Громадного роста и силы могучей своей.

Разбой и война – вот история медного века.

Гордыня и злоба – вот главные свойства людей. Никто на земле в эти тёмные дни не работал.

Не ели плодов, что дают нам поля и сады.

Одна лишь война в головах и одна лишь забота:

Из меди оружие лить для военной нужды.

Железа они, слава Зевсу, ещё не узнали,

Но меди им тоже хватило, чтоб жизнь загубить.

И медным оружьем друг друга смогли перебить.

И в мрачном Аиде, бывало, борьбу продолжали.

Но тени бесплотны. Былых поражений, побед

Во мраке подземного царства Аидова нет.

Лишь только сошёл этот род в царство теней бесплотных,

Тотчас Зевс великий создал на земле новый род.

Четвёртый тот род состоял из людей благородных

Да, в веке четвёртом был честный и сильный народ.

Но жили тогда, полубоги – герои, немирно.

Они погибали в походах, кровавых боях.

Те пали у Фив семивратных в осаде настырной,

Другие погибли под Троей в заморских краях.

Когда всех похитила смерть, добрый Зевс-громовержец

Их всех поселил далеко от живущих людей.

Теперь полубоги-герои общиной своей

Из тех, кто при жизни в кровавых боях был повержен,

Живут на блаженных, у края земли, островах.

У вод Океана, где мир утопает в цветах.

Не знают они ни беды, ни тоски, ни печали.

Земля трижды в год им на радость плоды выдаёт.

Таких в прежней жизни они никогда не едали –

Прекрасные с виду, сладки, как наточенный мёд.

Последний, век пятый и род человечий – железный.

Он длится и ныне на многострадальной земле.

И ночью и днём в городах, на земле – повсеместно

Печали и беды людские таятся во мгле.

Заботы великие шлют человечеству боги

Работа – подчас изнурительный, каторжный труд,

И впроголодь люди по-прежнему, где-то живут

За жизнь стариков и детей в постоянной тревоге.

Конечно, подчас посылают им боги добро

Но зла, все же, больше. Повсюду проникло хитро.

Родителей дети не чтут, не внимают советам.

На преданность друга теперь положиться нельзя.

Любви нет меж братьями в мире безжалостном этом,

А гостю не рады, как прежде бывало, друзья.

Ни клятвы, ни честного слова здесь не соблюдают

Ни правды не ценят, ни данного свыше добра.

Друг другу до полного праха дома разрушают.

Насилие всюду, Гордыни и силы пора.

Вот Совесть – богиня прекрасная в белых одеждах.

Невмочь ей терпеть бесконечную лживость людей

Она с Правосудием – верной подругой своей

Ушли от людей на высокий Олимп, без надежды

Людей защитить от беды, от вселенского зла,

Которым пронизана ныне вся жизнь их была.

Девкалион и Пирра (Потоп)

Да, люди века медного свершили преступлений

Числом не счесть, губительных, бездушных, словно медь.

Надменные и гордые, не ведали сомнений,

Что их ни бог, и ни герой не смогут одолеть.

И не было смирения у них перед богами.

Особо Зевса прогневил аркадский1 Ликаон –

Богатый царь из Ликосуры, что владел рабами.

Не ниже бога возносил себя над миром он.

Однажды в Ликосуру Зевс явился, как прохожий.

Но долго в этом виде всемогущий не гостил,

Что бог и олимпиец, он знаменьем возвестил.

Знаменье, оглядевшись, просто дал он людям позже.

Но только не воздал ему с презреньем Ликаон

Тех почестей, которые велит воздать закон.

И, более того, царь Ликосуры издевался

Над теми, кто склонился перед Зевсом, кто пал ниц.

Затем царь Ликаон проверить нагло попытался

Не знает ли власть божия простых земных границ.

И он, убив заложника, что во дворце томился,

Часть верхнюю пожарил, часть же нижнюю сварил.

Затем гостеприимным, встретив гостя, притворился

И громовержцу трапезу такую предложил.

И страшно Зевс разгневался. И потемнело небо.

Ударом жуткой молнии разрушен был дворец.

И царству Ликаонову положен был конец.

И волком окровавленным побрёл в леса он слепо.

А люди становились нечестивей, и тогда

Бог Зевс решил весь мир от них избавить навсегда.

Всю землю плодоносную от края и до края.

Он ливнем нескончаемым, ужасным затопил.

И запретил ветрам он дуть, играя и крепчая.

Лишь влажный южный ветер Нот на небо допустил.

Нот гнал по небу тучи дождевые беспрестанно.

Трудился, по веленью Зевса, не жалея сил

На землю хлынул ливень бесконечный, неустанный

И все равнины и поля покров воды накрыл.

Вода в морях и реках поднималась выше, выше.

И скрылись под водою все селенья, города,

Как будто здесь из века в век всегда была вода.

Не видно башни крепостной, не видно гребня крыши.

Леса, холмы и горы – украшение земли,

Под воду вскоре медленно, торжественно ушли…

И там, где были города, резвятся рыбьи стаи.

Дельфины заплывают в прежде звонкие леса.

И люди под напором волн, спастись не успевают

Окончен медный век, а с ним вся медная краса.

Из всех людей большой земли спаслись лишь только двое.

Девкалион. Его отцом родным был Прометей.

Ковчег огромный до потопа он себе построил,

Припасами наполнил и вошёл с женой своей.

Жена его красавицей была огневолосой

Носила имя Пирра2, почитала всех богов.

И не чуждалась матери сомнительных даров.

Хоть мать её Пандора3 и была подчас несносной,

Ковчег уж девять полных дней швыряет по волнам.

Когда же море принесёт их к тихим брегам?

И день настал, когда ковчег столкнулся с твердью горной.

И ливень прекратился, ветер тучи разогнал.

Двуглавая вершина над волнами. То бесспорно

Парнас. По воле Зевса на него ковчег попал.

Навстречу дню Девкалион с женой любимой вышли,

На твердь земную, радостно ступив. И в тот же час

Они, как благодарность человечью, силам высшим,

Торжественную жертву посвятили в первый раз.

И схлынула с горы вода. И снова показалась

Во всей округе мёртвая, пустынная земля.

Когда ж травой укроются зелёные поля?

Какая доля жалкая для жизни им досталась.

Но вестника прислал великий Зевс. То был Гермес.

Как чайка быстрокрылая спустился он с небес.

«Великий Зевс, богов и всех людей земных властитель,–

сказал он,– признавая благочестие твоё,

Чего бы ты хотел, прислал узнать, как покровитель,

Чтоб выполнить желание и скрасить бытиё».

«Гермес великий! – так Девкалион ему ответил,–

Я Зевса на горе Парнас, молю лишь об одном:

Чтоб не одни с женой остались мы на этом свете

Пусть снова люди на земле найдут свой мирный дом»!

Гермес немедля к Зевсу на Олимп помчался светлый.

Мольбу Девкалиона громовержцу изложил.

«Ну, что ж,– сказал великий Зевс и людям предложил

Больших костей земли набрать, побольше в час рассветный,

Бросать их через голову без отдыха назад.

От груды той, что впереди, не отводить свой взгляд.

«Костей земли»? Но Пирра поняла, что это камни.

И сделали они всё так, как Зевс им повелел.

Больших камней собрали груду свежим утром ранним

Кидать за голову их стали. И никто не смел

Взглянуть за спину, посмотреть хотя бы на мгновенье,

Что там творится позади и, что за голоса?

А там в тот час для всей земли рождалось населенье!

Мужчины встали из камней, которые бросал

Девкалион без устали, могучими руками.

А из камней, что Пирра запускала, веселясь,

Вставали женщины и, наготы своей стыдясь,

Искали, чем себя укрыть тревожными глазами.

Так из костей земли шумливой, радостной толпой

Явился миру на Парнасе новый род людской.

Прометей

(По трагедии Эсхила «Прикованный Прометей»)

Пустынная, дикая местность, где край ойкумены.

Колхида. В то время – кочующих скифов земля.

Здесь скалы над морем, как стражи стоят неизменно

Нигде ни травинки, лишь камни на мрачных полях.

А море шумит и грохочет, молотит валами

О чёрные скалы, и брызги летят к облакам.

А там, вдалеке, над укрытыми снегом горами

Седых облаков проползает, нахмурясь, тоска.

Нога человека ещё не ступала здесь прежде.

Но, что за процессия? Кто там идёт по степи?

О, боги! Да это титан Прометей на цепи!

Ведут его двое. И нет на спасенье надежды.

То Зевсовы слуги, а имя им Сила и Власть.

Над пленным титаном они покуражатся всласть.

К скале на вершине горы увлекают титана,

Чтоб там навсегда нерушимо его приковать.

Да. Сила и Власть, волей Зевса великого данной,

Должны вольнодумца за дело его наказать.

Тела их громадны. На вид, как гранитные скалы.

Сердца их, как камень. Тепла в них и жалости нет.

За ними бредёт бог Гефест в этот путь небывалый.

Хромой, подневольный за мастером тянется след.

Тяжёлый свой молот несёт он привычно с собою.

Ужасное дело ему в этот день предстоит.

своими руками, как Зевс-громовержец велит,

он должен любимого друга, с сердечной тоскою,

К скале приковать. Скорбь Гефесту дышать не даёт,

Но, Зевсу послушный, он, молча, за теми идёт.

Он знает, как страшно и неумолимо карает

Отец его тех, кто не выполнил волю его.

О, непослушанья сиятельный Зевс не прощает!

Жестоко карает он всех, не щадя никого.

Тем временем Сила и Власть возвели Прометея

Наверх, на вершину огромной гранитной скалы.

Торопят Гефеста: «Оковы бери поскорее!

Прикуй Прометея к скале, чтоб рвануться не смог!

Напрасно скорбишь ты о нём. Понапрасну жалеешь.

Ведь Зевсу он враг. И не зря наказал его бог!»

«Прикуй его так,– молвит грозная Сила Гефесту,

Чтоб больше никто не сумел снять оковы с него,

Чтоб эта скала приютила на веки его.

Не то и тебе грозный Зевс тут найдёт в гневе место»!

Гефест нерушимые цепи у Власти берёт.

Искусство своё, он, душою страдая, клянёт.

Служители Зевса всё время следят за работой:

«Сильнее бей молотом, крепче оковы сожми,

Не смей их ничуть ослаблять, чтоб когда-нибудь, кто-то

Опять бы ему не позволил встречаться с людьми.

Хитёр Прометей! Ведь и сам он искусно умеет

Из моря препятствий единственный выход найти.

Прикуй его крепче! Подумает пусть, пожалеет,

Эгидодержавного Зевса хотел обвести»!