Мифы о солнце - страница 15

Слово, являющееся основным обозначением солнца в семитских языках, древнееврейское Шемеш, передает представление о том, что Солнце быстро движется или деловито снует по небу. Так, в псалмах мы видим, что солнце уподобляется бегущему великану или герою.

Быстрые кони ассоциировались с солнцем в античной, индийской, персидской и древнееврейской мифологиях, и в древнееврейском культе в Ханаане лошади были посвящены солнцу, как позже в Греции.

В Ведах солнце часто называется «бегуном», «скаковым конем» или просто «конем». Идея быстрого полета солнца доводится до конца приписыванием солнцу или заре крыльев, и на египетских и ассирийских монументах мы видим изображения окрыленного солнечного диска.

Отсюда воображению остается лишь один шаг до того, чтобы рассматривать солнце как птицу; когда солнце садилось, древние говорили: «Птица дня устала и упала в море». Существует даже мнение, что кролик символизирует пасхальную неделю потому, что быстроногость – его главное свойство. Имеет значение и тот факт, что олицетворенное солнце у североамериканских индейцев называлось «Великим Белым Зайцем».

«Чем больше мы рассматриваем вавилонскую мифологию, – говорит Сэйс, – тем более солярным оказывается ее происхождение, тем самым подтверждая результаты, достигнутые при исследовании арийских и семитских мифов. С всего лишь двумя исключениями все великие божества, как кажется, восходят к солнцу».

Выдающийся авторитет по мифологии Египта Ренуф утверждает: «Как бы ни обстояло дело в других мифологиях, я рассматриваю восход и закат, ежедневное возвращение дня и ночи, битву между светом и тьмой, солнечную драму в целом, разыгрываемую во всех своих деталях каждый день, каждый месяц, каждый год на небе и на земле, как основную тему египетской мифологии».

Господствующие мифологические фигуры Египта настолько тесно связаны с египетским культом солнца, настолько близки к тому, чтобы быть богами Солнца, что обсуждение их характеров и деяний скорее должно быть включено в главу о поклонении солнцу и поэтому опущено здесь.

Есть одна черта солярной мифологии, поражающая своей универсальностью. Это связь между фигурами, олицетворяющими солнце в разных странах, и мореплаванием. Еврейский Мидраш сравнивает путь солнца с путем корабля, как ни странно, плывущего в Британию, оснастка которого включает 365 канатов (число дней в солнечном году), и корабля, идущего из Александрии, имеющего 354 каната (число дней лунного года).

В Египте мы видим изображенной на памятниках фигуру Ра, бога Солнца, переплывающего в своей лодке небесный океан. «Солнечный царь Аполлон у греков, – говорит Гольдхизер[15], – считается основателем мореплавания», и даже легендарный Харон, паромщик подземного мира, представляет собой развитие солярного мифа. Римский бог Солнца Янус также связывается с мореплаванием, а перуанское солнечное божество появилось из моря и покинуло перуанских индейцев на лодке, которая плыла вниз по реке и скрылась в море.

Древние египтяне называли Солнце Кошкой, поскольку, как говорит Еораполлон, «подобно солнцу, зрачок кошачьего глаза растет с наступлением дня». Египтяне представляли, что за солнцем стоит огромная кошка, а солнце – всего лишь ее зрачок.

Приведенный далее солнечный миф происходит из Индии и цитируется по «Антропологии» Эдварда Б. Тейлора. Он повествует о том, что «Вамана, маленький брахман, чтобы унизить гордыню царя Бали, просит у него столько земли, сколько он сможет отмерить тремя шагами, но, когда царь обещает выполнить его просьбу, карлик предстает в великанском обличье Вишну и, пройдя одним шагом всю землю, другим – весь воздух, а третьим – все небо, отправляет Бали в области ада, где тот царствует и поныне. Самая поразительная из всех историй о Мальчике-с-пальчик оказывается на самом деле мифом о солнце, поднимающемся совсем небольшим над горизонтом, затем разрастающемся до грандиозной силы и пересекающем вселенную. Ведь карлик Вамана – одно из воплощений Вишну, а Вишну первоначально был солнцем. В гимнах Вед представление о его трех шагах обнаруживается прежде, чем оно стало сюжетом истории, когда оно еще было лишь поэтической метафорой солнца, пересекающего воздушные области тремя шагами».