Большое значение для исследователей дают данные Черняховской археологической культуры, обнаруженной на большом пространстве лесостепи от Волыни на западе до земли северян на востоке. Северная граница культуры совпадает с началом обширной лесной зоны, идущей далеко на север. Поляне, упоминаемые Нестором-летописцем в «Повести временных лет» (начало 12 в.) в разделе о первичном расселении славян, составляли срединное ядро Черняховской культуры на обоих берегах Среднего Днепра. Южная граница культуры долго оставалась не определенной археологами, и это позволяло возникать разным догадкам, в частности о принадлежности культуры готским племенам. Дата Черняховской культуры точно совпадает с траяновыми веками – II – IV вв. Когда археологи завершили поиск южной границы Черняховской культуры, то выяснилось, что «черняховцы» со Среднего Днепра во II в. тремя потоками по Днепру, Южному Бугу и Днестру двинулись на юг к морю, войдя в зону античного мира времен максимального расцвета Римской империи. Перечитаем вновь строки Нестора в его «Повести…» о славянских племенах, живших южнее земли полян: «…уличи и тиверьци седяху по Дънестру и приседяху к Дунаеви. И бе мъножьство их. Седяху бо преже по Бугу и по Днепру оли до моря (до самого моря). И суть гради их и до сего дьне. Да то ся зъваху от грек «Великая Скифь». Географические сообщения Нестора в основном совпадают с данными Иордана и абсолютно точно соответствуют современной археологической карте черняховской культуры. Даже древние городища Нижнего Днепра («грады их…») ныне раскопаны археологами. Упоминание Нестором «Великой Скифии» тоже не случайно. Еще древнегреческий историк Геродот, оставивший нам описание Скифии, включал в нее и северные берега Черного моря, и настоящих скифов-кочевников, и предков славян – земледельцев-«сколотов». Черняховская культура основной своей массой тоже вписывается в территорию геродотовской Скифии. Эта территория вмещала в себя как коренную черняховскую культуру черноземной лесостепи, так и все три потока славянской колонизации.
Изучение Змиевых валов Среднего Поднепровья, начатое в первой половине XIX в., до недавнего времени ограничивалось описанием и картографированием их остатков. Тем не менее эта далеко не второстепенная задача до конца не решена. Огромная протяженность и труднодоступность валов, пересекающих поля, огороды, пустыри, леса, болота, реки, затрудняли их визуальное обследование, обмеры и составление планов. В основном осматривались сравнительно небольшие участки валов, расположенные ближе к Киеву. В единичных случаях исследователи XIX – начала XX в., пользуясь доступными сведениями, составляли сводные планы, условно проводя на карте линии валов между известными пунктами их нахождения. Достоверность таких планов зависела от полноты и объективности источников информации, полученных из вторых рук. Когда назрела необходимость археологического изучения Змиевых валов, эти сооружения на многих участках уже не сохранились.
Наиболее ранний план Змиевых валов в междуречье Днепра-Роси, гравюра на меди 1837 г. хранится в АН Украины. На плане часть известных валов не показана, но валы нанесены в местах, где они уже не сохранились. План схематичен, географически неточен и, очевидно, по этой причине не был опубликован. Автор его неизвестен. В 1848 г. была издана работа И. И. Фундуклея «Обозрение могил, валов и городищ Киевской губернии», в которой наряду с другими категориями древностей дается описание местоположения и внешнего облика Змиевых валов. Эти же сведения о валах вошли в работу краеведа М. Грабовского, опубликованную на польском языке в 1850 г.
