– Да уж лучше так – на войну, – басил он. – Я к старости сам попрошусь.
– Ну да? – усомнился кто-то.
– Да, – веско ответил жердеподобный. – А чего ждать? Вон родители у меня – сыновей потеряли, а теперь сами живут, как птицы в падении.
– Это как?
– Да просто: мозг в отключке, головокружение и фрагменты видений. Ещё и сладкое запретили. Правда, этот факт для них – новость каждые пять минут. Теперь бегаю к ним, чтобы хоть как-то режим поддерживать.
– Получается?
– Где там, – вздохнул носастый. – Мать и здесь умудряется сделать по-своему. «Кашу будешь?» – «Нет», – отвечаю. Она: «А отец?». Я: «Мы уже едим, себе грей». Минута проходит – опять всё заново. Это при том, что отец уже три раза до этого отказался.
– Бывает, – вставил кто-то.
– Да ты подожди, я не рассказал ещё, – возмутился носатый. – Мать опять: «Я не хочу одна. Кофе принести?» Я: «Нет, нам не надо кофе». Думаю сам: «Сейчас она ему в кофе сахару наложит». Иду на кухню, готовлю, перехватываю ложку с сахаром над отцовской капсулой. Всё забираю, приношу в едальню. Мать привожу. Сидим едим. Контроль на каждом пункте. На кухне дзинькает подогревалка. «Это что? – спрашиваю у матери. – Каша?» «Не помню», – отвечает. Иду проверять. Точно каша. Приношу, ставлю перед ней. «Ешь сама. Мы не будем». «Мне много, – говорит. – А вы не хотите?» «Нет. Мы уже поели», – отвечаю за себя и за отца. Ворчит, ест по крошке, регулярно гоняет капсулу по столу то в мою, то в отцову сторону. Отец забывает, что не хотел, берёт. Доедает почти всю и возвращает с остатками. Мать: «Ты чего не доел-то?» «Не хочу, – говорит, – больше». Она берёт, пробует, как будто и не ела. «Ну и зря, – словно ребёнка уговаривает. – Вкусная, сладенькая». Я выхватываю, пробую – сахара на треть.
– Им же нельзя было?! – рассмеялся кто-то.
– Ты что, не слушал?!
На смехе тема разговора сменилась, стало шумно. Миха краем глаза заметил движение у двери, обернулся. Увидел входящую в комнату Дейю. Та с порога сделала стойку, пустила взгляд над головами и несколько раз громко хлопнула в ладоши.
– Мальчики, мальчики, разошлись! Затянулось! Не туда ушли!
– Прогорг, – обратился к ней чернявый. – Можно мне на ночь драга взять? Сёма за тёщу переживает.
– Что за чушь? – не поняла подвоха Дейя. – У вас у всех безлимитный доступ к полётам. В чём вопрос-то?
– Всё, вопросов нет.
– Меня что, плохо слышно? – повысила начальница голос, увидев, что собравшиеся и не собираются расходиться. – Или закон зачитать? «Группа гражданских от семи человек и выше считается боевым взводом и подлежит отправке на фронт в день выявления», – на память процитировала она статью из Гражданских Принципов OzSTREAMS.
– «В день, следующий после выявления…» – тихо поправил её старичок с военной выправкой.
Дейя метнула в него взгляд, но не ответила. Повернулась к Михе.
– Пойдёмте со мной, – позвала.
В бирюзовой зоне своего пространства Дейя ограничила прозрачность стен, посадила нового сотрудника в кресло, а сама встала сбоку и чуть за спиной.
– Миха – это полное имя, правильно? – спросила она и продолжила, не ожидая подтверждения: – По проекту вопросы есть?
– Я не очень понял, – ответил Миха и попробовал пересесть так, чтобы видеть начальницу. Едва он устроился, как она перешла, снова встав сбоку и за спиной. – Не успеваю я за вами, – проворчал великан и вернулся к удобной позе. – Так что предстоит делать? Это всё-таки игра или боевая программа? Massquit – правильно я назвал?
