– И это тебя не беспокоит?
Он улыбнулся:
– Анита, я стриптизер. На меня много народу так смотрит.
– Но с этим народом ты не спишь голый в одной кровати.
– И с Ашером я тоже голый не сплю. Он берет у меня кровь, чтобы потом тебя трахать. Можно считать, что это тоже чувственно, но в основе чувства – не секс, а кровь.
Я поморщилась, пытаясь мысленно разобраться в той путанице, которой стала моя личная жизнь.
– Но Мика намекает, что Ашер в тебе видит не только еду.
– Я не намекаю, – возразил Мика. – Я утверждаю, что, если бы Ашер не боялся, что вы с Жан-Клодом рассердитесь, он бы уже предложил Натэниелу более чем дружбу.
Я перевела взгляд с одного на другого.
– Нет, правда?
Они кивнули в унисон, будто отрепетировали движение.
– И вы оба это знали?
Они снова кивнули.
– А почему мне не сказали?
– Потому что всегда присутствовали ты или я, чтобы Натэниела защитить. А сейчас нас не будет, – объяснил Мика.
Я вздохнула.
– Да все будет в порядке, – сказал Натэниел. – Если уж я буду тревожиться насчет своей добродетели, то лягу в одну койку с Джейсоном.
И он улыбнулся еще шире.
– А что смешного? – спросила я, несколько злясь, потому что вся эта линия «Ашеру-нравится-Натэниел» ускользнула от моего внимания. Иногда до меня доходит медленно, а иногда я чувствую, что мужчин в моей жизни мне вообще не понять.
– Выражение твоего лица – озабоченное и такое удивленное.
Натэниел вскочил на кровати, сбросив простыню. Пополз ко мне, нагой и красивый. Я как раз сидела на краю кровати, и отодвинуться мне было некуда, но он так быстро оказался рядом, что я подалась назад и в результате с кровати свалилась. Так и осталась сидеть голой на полу, решая, осталось ли у меня в этой позе достаточно достоинства, чтобы заботиться о его сохранении.
Натэниел перегнулся через край кровати и улыбнулся мне:
– А если я тебе скажу, что это было очень симпатично, – ты рассердишься?
– Да, – буркнула я, но при этом стараясь не улыбнуться.
Он свесился с кровати, подаваясь ко мне.
– Тогда я такого говорить не буду, – заверил он. – Анита, я тебя люблю.
Он нагнулся, но, чтобы нам удалось поцеловаться, мне надо было встать на колени и встретить его на полпути.
Я так и сделала, шепнув прямо ему в губы:
– Я тебя тоже люблю.
– Скажи, в какой город мы летим, – сказал Мика с кровати, – и я посмотрю насчет рейсов.
Я чуть оторвалась от поцелуя, чтобы пробормотать:
– Филадельфия.
Натэниел снова подался ко мне, держась одной рукой за кроватный столбик. Мышцы его руки сократились без усилий, а другой рукой он отвел волосы с моего лица.
– Я буду скучать.
– Я тоже, – сказала я и поняла, что это действительно так.
Но одного «ассистента» я еще ФБР объясню, а двоих – вряд ли. Федералы тут же начнут интересоваться, кто они такие и в чем они, собственно, мне ассистируют.
Во всяком случае, так я себя уговаривала, но, глядя в лавандовые глаза Натэниела, засомневалась: а не плевать ли мне, что там подумает ФБР, и не взять ли Натэниела с собой? И почти решила, что плевать. Но только почти.
