– Ба! – опомнился Анатолий. – Мы же пролетели мимо поворота на Юршино!
Потянув за вожжи, он остановил лошадь и стал разворачиваться.
– Нет, нет, – засуетилась Сосуля, соскакивая с телеги, – мне в Юршино не надо.
– Как не надо?
– Сболтнула я про Юршино, зная, что Юрка Зайцев туда едет. Он от того на пароме при людях и не стал твою картину отбирать, что надеялся без лишнего шума с сотоварищами сделать это в Юршино.
– Да какое он имеет право?
– Имеет или нет, а мне в Юршино не надо, – резюмировала Сосуля и, развязав на поясе веревочку, достала из глубин своих лохмотьев маленький тряпичный сверток. – На-ка вот.
– Что это? – удивился Анатолий, принимая сверток.
– Не брезгуй, разверни.
Анатолий развернул засаленные от долгого ношения на теле юродивой тряпки, и перед его глазами засверкали разноцветными огнями: бриллиантовое колье, золотое кольцо с крупным изумрудом и инкрустированный вязью бесчисленных узоров тяжелый серебряный браслет.
– Господи, откуда такие сокровища? – невольно воскликнул художник, пораженный сочетанием несочетаемого: нищей, бездомной старухи и баснословной цены драгоценностей, лежавших у него на ладони.
– Это музейные вещи. Достояние государства! – наконец изрек он, поднимая к ней свое лицо.
– С «достоянием» ты, дорогой, переборщил. Это реликвии семьи, подаренные мне мамой еще до революции. Вспомни, у Летягина в спальне мой портрет висит…
Анатолий сразу вспомнил ту картину, о которой говорила Сосуля: зелень дикого винограда, густым ковром увившая маленькую беседку на берегу Мологи; юная Варвара Лебединская в бархатном кремовом платье с большим вырезом на груди, горящие румянцем щеки, озорные смеющиеся глаза и соперничающие с их блеском брильянты на загорелой коже девочки-подростка. Да, это были именно те брильянты. В отличие от их владелицы они совсем не потускнели. Но за что ему, малознакомому человеку, она делает такой подарок?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
